— Ты же хотела отдохнуть, — напомнил муж, остановившись посреди комнаты и скрестив руки на груди.
— Хотела, — кивнула я. — Только у себя.
— У себя не получится, — покачал головой Рен. — Кейсер следит за нами.
— Он же остался на балу, — удивилась я, скидывая туфли, которые успели мне порядком надоесть. Любая новая обувь всегда натирала мне ноги, не обошлось без мозолей и на этот раз.
— Это ты так думаешь. Ушей и глаз у него хватает повсюду.
Рен тоже решил по моему примеру избавиться от обуви, сел в кресло и начал стягивать сапоги.
Я сделала несколько шагов. Ноги утонули в мягком ворсе ковра, непроизвольно вызвав блаженную улыбку.
— Чему ты радуешься? — заметил моё состояние селестин.
— Тому, что сейчас стану пытать тебя, — угрожающе произнесла я, двигаясь в его сторону.
Белоснежные брови удивлённо взметнулись вверх.
— Шучу, — я плюхнулась в кресло напротив Рена. — Используем ситуацию по максимуму. Раз нам придётся какое-то время провести вместе, поговорим.
— Не какое-то, а до утра, — обрадовал селестин.
— Ну и ладно, — махнула я рукой. — Ты как на счёт долгих разговоров? У меня накопилось много вопросов. Например: что за прихоть у кейсера непременно устроить нам брачную ночь? Он не в курсе фиктивности нашего брака?
Хорошо, что Рен сидел, иначе, судя по выражению лица, возникшему после сказанного, он бы упал.
— Нет, ну а что ещё он имел в виду под словами «чета желает уединиться»? Или молодожёны у вас уединяются по другому поводу? Книжки почитать?
— Нет, ты всё правильно поняла, он подразумевал именно ЭТО, — справился с собой селестин. Видимо не ожидал от меня подобной прозорливости.
— Вопрос — зачем? — многозначительно прищурила я глаза.
Рен досадливо поджал губы. Судя по всему, он был в курсе истинных намерений кейсера. Осталось только выпытать у него нужную мне информацию.
— Он хочет, чтобы я потерял право на расторжение брака через год. Это неизбежно в случае твоей беременности.
У меня дыхание перехватило даже при мысли о такой возможности. Никаких детей в этом мире я заводить не собиралась. У меня уже есть один единственный, о котором я ужасно тоскую. В горле моментально образовался колючий комок, и мне потребовалось немало усилий, чтобы успокоиться и приступить к дальнейшим расспросам.
— Но ты-то этого не хочешь, — не вопросительно, а утвердительно сказала я. — Значит, подобное невозможно и через год мы разбежимся. Хотя я надеюсь гораздо раньше вернуться домой. Кейсеру-то какое дело, будешь ты со мной жить только год или дольше?
