Ривен повернулся к нему, посмотрел на сжатую на его руке ладонь Кейла.
— Я хотел, чтобы ты увидел, что произойдёт. Понял.
Кейл отпустил убийцу.
— Я понял.
— Понял ли? — от дождя волосы Ривена прилипли к его голове. — Мы спасли этого мальчика, но у тебя на лице было такое выражение, как будто не спасли. Почему?
Тени вокруг Кейла заклубились, завертелись широкими лентами.
— Не отрицай, — сказал Ривен. — Я убивал людей большую часть своей жизни. Как и ты. С нашей работой приходит умение читать по лицам. И я могу читать тебя так же легко, как и других.
Кейл не мог облечь в слова свои мысли, странную отстранённость, которую он чувствовал даже после спасения Элдена. Он был сам не свой. Или был собой и ему это не нравилось.
— Я не знаю, — сказал он. — Я не…
Он позволил этой мысли умереть, помотал головой.
Ривен шагнул к нему. Тени окутали их обоих.
— Ты солгал Абеляру о том, что можно сойти с пути.
Кейлу нечего было ответить. Он солгал.
— Возврата нет, Кейл. Ты об этом знаешь.
Кейл знал, но он хотел бы, чтобы возврат был, и знал, что готов был повторить свою ложь Абеляру. Он посмотрел Ривену в лицо и сказал:
— Иногда нам нужна ложь.
Ривен посмотрел на него, отступил, его лицо застыло, как будто у голема. Зелёная молния прочертила восточное небо, и лицо Ривена превратилось в чередующиеся поля тени и света. Грохнул гром, один, два раза, ещё раз и ещё. Они с Ривеном оба повернулись, и момент был потерян.
Далёкие тучи, окутанные потоками красно-оранжевого, затмили небо, превратили его в ничто. Они полностью заполнили собой восточный горизонт, не просто облака, а стена черноты, отсутствия света.
По одному и по двое беженцы начали выбираться из палаток, глядя на восток в мрачное небо, закрываясь от дождя. Из палатки позади них вышла Джиирис.
Она посмотрела на восток, когда вспыхнула молния и ахнули беженцы. Снова прогремел гром.
— Эта буря рождена не природой, — сказала она.
Кейл согласился, и тени вокруг него завертелись в ответ на чернеющее небо.
Вышел и Абеляр. Он крепко прижимал к себе Элдена одной рукой, а второй приобнял Джиирис. Она прильнула к нему, и Кейл решил, что какая-то стена между ними пала. Веру вытеснило нечто более приземлённое.
Кейл вспомнил о Варре, последней женщине, которую держал в своих обьятиях. Похожая стена стояла между ними, и он никогда не мог эту стену пробить. Вера, или судьба, казалось, оставляют мало места для человеческих потребностей.
— Волшебство из Ордулина, — сказал Абеляр. — Вслед за ним придёт битва.
