Царство Тени | страница 30

— Главный бергун Тиммир сделал вашу мать, брата и сестру своими личными гостями. Он просит вас позволения предоставить им убежище, пока события в остальной Сембии не разрешатся. Он обещает оказать им всё возможное гостеприимство.

Тамлин понял, какое послание крылось за этим сообщением. Дэрлун объявлял о своём нейтралитете в грядущей гражданской войне. Несомненно, Кормир пообещал им свою помощь в случае, если война явится к стенам города. У Кормира давно были притязания на Дэрлун, и Дэрлун, находившийся на границе между Кормиром и Сембией, во многих отношениях был скорее кормирским, чем сембийским. Поэтому главный бергун, услышав о победе Селгонта, поспешил сообщить Тамлину, что его семья станет заложниками, чтобы убедиться, что Дэрлун не вовлекут в конфлит и он сможет сохранить свой союз с Кормиром. Пока Тамлина это устраивало. У него хватало других забот. Дэрлун мог подождать.

— Подтверди, что мы получили и поняли послание. Поблагодари главного бергуна за его доброту и дай ему знать, что я в долгу не останусь. Поставь и официальную, и мою личную печать.

— Да, милорд.

Ирвил помешкал.

— Что такое, Ирвил?

— Милорд скоро отправится отдыхать? Час уже поздний.

Тамлин откинулся на спинку кресла.

— Не думаю. Я наслаждаюсь темнотой.

Ирвил прочистил горло.

— Как пожелаете, милорд. Могу я в таком случае отправиться спать?

— Да, но прежде отправь за лордом Риваленом и сообщи стражникам на воротах, что ему разрешено пройти. Мне необходим его совет. Он будет бодрствовать.

Тамлин знал, что эссенция тени в теле Ривалена избавила его от потребности во сне.

— Да, милорд. Ещё что-нибудь?

Тамлин обвёл взглядом кабинет, полный вещей отца. Настало время сделать Штормовой Предел своим, а за ним — Селгонт и всю Сембию.

— Я хочу, чтобы завтра кабинет освободили от вещей моего отца. Новая обстановка, Ирвил, для новых начинаний.

Какое-то время Ирвил молчал, и темнота скрывала его лицо. Тамлин хотел бы быть шейдом, чтобы его глаза видели во тьме так же хорошо, как при свете дня. Он чувствовал себя так, как будто эта человеческая особенность предаёт его.

— Очень хорошо, милорд, — сказал Ирвил напряжённым тоном. — Доброй вам ночи.

— И тебе, — отозвался Тамлин.

Ирвил оставил его наедине с ночью, наедине с богиней. Одиночество и темнота были приятны Тамлину, но он не мог стряхнуть с себя холод.

Ривален сидел один во мраке своих покоев, и его настроение было чёрным, как безлунное небо. На столе перед ним лежали осколки его священного символа.