— Алеша, куда ты снова собираешься, воскресенье же? Хоть бы денек дали ребенку отдохнуть, — ворчала мама, накладывая ему в тарелку остатки вчерашнего салата и пирог, испеченный Наташиной мамой. — Да что ж это за безобразие такое? Петя, хоть ты ему скажи!
— Мать, ну что ты пристала к парню. — Папа отложил в сторону «Советский спорт» и взялся за вилку. — Он же на работу идет, а не пьянствовать, вон как те из соседнего подъезда. Тем что будни, что праздники. Охламоны! А пирог у вчерашней невесты знатный.
Зинаида Андреевна тут же замерла, навострив уши.
— А этот пирог не она пекла, а ее мама, — ехидно улыбнулся Алеша.
— Что еще за выдумки? Конечно, она.
— А вот и нет. Она мне сама призналась. Но девчонка ничего, забавная.
— Так ты с ней еще раз встретиться договорился? — спеша за ним в прихожую, засуетилась Зинаида Андреевна. О работе в выходные она уже забыла.
— Нет, мам, — с сожалением вздохнул Алексей. — У нее, видишь ли, парень имеется. Очень ревнивый.
— Ох ты господи, подумаешь, — возмущенно запыхтела мать, поправляя ему шарф, как маленькому. — А ты отбей.
— Обязательно.
И выскочил из квартиры.
Сегодня он двинулся прямиком на 6-ю Красноармейскую. Двор здесь был просторнее, чем тот, в котором жил покойный Коростылев, но не такой уютный. Малышни не видно было, наверное, вся окрестная детвора предпочитала сквер с большой горкой неподалеку. На лавочке скучали всего две старушки, и те, кажется, собирались уходить.
— Здравствуйте, — поспешил к ним Алексей. — Вы не подскажете…
Старушки завертелись на лавочке и подались ему навстречу.
— Я из уголовного розыска, старший лейтенант Выходцев. Скажите, вы не знакомы с Коростылевым Сергеем Игнатьевичем? Он, говорят, частенько заходил к вам во двор, вроде у него здесь приятель был. Сам-то он на 4-й Красноармейской жил.
— А зачем он тебе понадобился? Случилось что? — поинтересовалась бабулька в мохнатой меховой шапке, то и дело съезжавшей ей на глаза.
— Погиб он, вот и выясняем обстоятельства. Так знали вы такого?
Он достал из кармана фотографию Коростылева. Все-таки по имени или фамилии в чужом дворе его могли не знать, а в лицо, может, и узнают.
Бабульки сняли рукавицы, вцепились в фотографию.
— Как же, знаем, — ответила вторая старушка, спеша перехватить инициативу у соседки. — Ходил к нам одно время. Он больше с Тарасом Гавриловичем знался, с дворником нашим. Они иногда, бывало, и пива летом вместе выпьют, и с нами посидят. Только давненько его не видно.
