– Давай-ка мы отвезем тебя домой, – сказал хозяин Али и усадил его в фургончик.
Мы с мастером остались одни. Я в очередной раз заметил, как тих мир. Слышны были только бесконечный треск цикад и далекие гудки поездов.
После обеда мы не работали. Я разлегся под ореховым деревом и погрузился в фантазии о Рыжеволосой Женщине. Мастер подошел ко мне.
– Сынок, давай-ка поработаем здесь еще неделю, – сказал он. – К тому же я тебе задолжал… Даст Аллах, мы закончим в следующую среду. Хозяин нас одарит.
– Уста, а что, если воды так и не будет?
– Верь своему мастеру, – сказал уста, внимательно глядя мне в глаза. Он погладил меня по голове, потрепал по плечу. – Однажды ты станешь большим человеком.
Я не нашел в себе сил возразить ему. В конце концов я подумал: «Ладно, осталась всего неделя. Тем более, я собирался еще раз увидеть Рыжеволосую Женщину и сходить на спектакль».
16
Последующие три дня земля не меняла цвета. Так как я один с трудом крутил лебедку, Махмуд-уста внизу наполнял ведро не до краев. Это здорово замедляло нашу работу. Земля была очень мягкой, и мастер не тратил много сил. Ведро, которое я опускал ему, он заполнял в три приема, а затем сразу кричал: «Тяни!»
Бывало, силы мои кончались и я садился ненадолго отдохнуть. Когда я возвращался к лебедке, то слышал, как ругается мастер. Иногда он сам чувствовал, что я не в состоянии шевелиться, просил поднять себя, объявлял перерыв, садился под ореховое дерево и курил. Мне очень нравилось, что он зовет меня «сынок». Проходило некоторое время, и я слышал его мягкий, но настойчивый голос: «пора». И мы вновь принимались за дело.
Каждый вечер мы спускались в Онгёрен. Каждый раз я находил какой-нибудь предлог, чтобы отделаться от мастера и одному побродить по улицам Онгёрена в надежде встретить Рыжеволосую Женщину. Желтый шатер театра стоял на прежнем месте.
На третий вечер я проходил мимо лавки столяра, как вдруг меня догнал Тургай.
– Ученик колодезного мастера, какой-то ты задумчивый!
– Отведи меня в театр, – попросил я.
– Пошли посидим.
В столовой «Куртулуш» мы сели за тот столик, за которым обычно собирались актеры.
– Прежде чем ты пойдешь в театр, тебе нужно научиться как следует пить ракы, – сказал Тургай.
На самом деле он был не намного старше меня. Я залпом проглотил ракы со льдом, который он поставил передо мной.
– Приходи к шатру в это же время послезавтра, – сказал Тургай. – Тебя встретят и проведут.
Когда мы с Махмудом-устой возвращались к себе, мастер предался воспоминаниям о счастливых минутах, которые он переживал, когда в очередном вырытом им колодце появлялась вода. Однажды владелец одного участка устроил в честь нового колодца угощение на сто человек и приказал зарезать четырех баранов. Иногда вода появлялась из совершенно неожиданного места, в неожиданный момент. Казалось, что Аллах льет воду в лицо истинно праведным мастерам. Сначала вода появлялась, как струйка из пиписьки младенца, а затем начинала бить с силой. Мастер, увидев воду, всякий раз улыбался, как счастливый отец новорожденного. Один мастер как-то раз так обрадовался, так кричал и прыгал, что подмастерья, которые сбежались на крики, случайно уронили на него ведро. А был один мастер, который всякий раз, когда появлялась вода, от радости на время совсем терял рассудок: он постоянно ходил к новому колодцу со своими учениками, которые должны были рассказывать, что почувствовали в тот момент, когда появилась вода, а он за это давал им по две ассигнации. Сейчас не осталось таких мастеров. Да и хозяева изменились. В прежние времена заказчик никогда не сказал бы мастеру, который проливает пот на его участке: «С меня хватит, дальше продолжай на свои деньги». Более того, он чувствовал бы себя опозоренным, если бы не кормил работавшего на его участке мастера, не оплачивал все его расходы и щедро не одаривал бы его, вне зависимости от того, появилась вода или нет. Но я не должен превратно понимать слова Махмуда-усты, ведь Хайри-бей очень хороший человек! Когда в колодце появится вода, он непременно осыплет нас подарками и заплатит причитающееся – совсем как в старые добрые времена.
