Она попыталась открыть дверку, но ничего у нее не получилось. А аппарат уже вовсю светился единым фиолетовым цветом. и все пронзительнее становился комариный его писк.
— Отойди!
Вновь обхватив Саньку за талию, Иван с силой рванул ее к себе. и в это самое время ослепительная фиолетовая вспышка больно стеганула Саньку по глазам.
Одновременно с этим какая-то невероятно упругая волна ударила ей в лицо, и Санька с ужасом ощутила вокруг себя. пустоту. И ощущение свободного полета. правильнее, свободного падения.
Она и в самом деле падала в эту пустоту, и Иван падал вместе с ней, потому как Санька все время ощущала у себя на талии его руки. Она попыталась открыть глаза, вернее, она их открыла, но вокруг по-прежнему простиралось ослепительное фиолетовое сияние, и Санька вновь крепко зажмурилась, боясь ослепнуть окончательно.
Хотя, возможно, она уже ослепла от той яркой вспышки. Поняв это, Санька испугалась. И закричала. вернее, попыталась закричать, но и с этим ничегошеньки у нее не получилось. Она даже рта не смогла раскрыть и все продолжала и продолжала падать неизвестно куда.
Потом руки Ивана вдруг исчезли, и это было куда страшнее всего остального, потому как Санька оставалась теперь совершенно одна в бесконечном фиолетовом своем падении. А потом ей пришла в голову страшная в своей простоте мысль о том, что ничего бесконечного не существует и любое падение хоть когда-нибудь, да заканчивается. А заканчивается оно всегда одинаково: страшным ударом человеческого тела о твердую поверхность.
И Санька вдруг совершенно отчетливо представила себе этот удар и то, во что превратит он человеческое тело.
Ее собственное тело!
Этой последней мысли было вполне достаточно, чтобы Санька потеряла сознание.
Глава 4
Очнулась Санька от холода. Или, скорее, от сырости. А очнувшись и открыв глаза, увидела над собой ясное звездное небо и узенький серпик месяца, висящий над самым горизонтом.
И тотчас же вернулась память.
Странный агрегат в заброшенном сарае. и яркая фиолетовая вспышка, швырнувшая ее в какую-то бездонную пропасть. И падение, бесконечно долгое падение в эту самую пропасть.
Руки Ивана, крепко ухватившие ее.
Вспомнив об Иване, Санька приподняла голову и принялась озираться по сторонам. Она внимательно всматривалась в темноту ночи (хотя темнота эта была весьма условной, ибо в той стороне, где низко над горизонтом золотился месячный серпик, уже разгоралась алая полоска зари), всматривалась долго, но никого рядом с собой так и не смогла обнаружить.
