— Господь сказал: не убий! — заключил надзиратель, которого третья порция грога с можжевеловой настойкой сделала еще более чувствительным, чем обычно.
Решительными шагами он перешел на другую сторону Бридж-стрит, поскольку время перерыва подходило к концу.
В конце улицы, где начинается Ромен Роад, возвышалась почти до небес высокая мрачная стена, лишь местами слабо освещенная фонарями на маршруте для караульных.
— О, сэр, прошу прощения, я не заметил вас, — извинился Смитерсон. Он почти столкнулся с неожиданно появившимся перед ним мужчиной в темном плаще и шляпе боливар с широкими полями.
Прохожий молча скользнул мимо него и очутился в круге света под одним из высоких электрических фонарей уличного освещения.
Рок разглядел длинное бледное лицо с тонкими чертами и черными дырами на месте больших глубоко сидящих глаз.
— Черт возьми, — проворчал он, — на редкость непривлекательная физиономия!
Он обернулся и проводил взглядом высокий силуэт, быстро пропавший в темноте.
— Интересно, — пробормотал он, — похоже, что я где-то видел это лицо, хотя тогда оно было не таким страшным.
Он подошел к двери сторожки и нажал на кнопку вызова дежурного.
Темное пятно головы привратника появилось в зарешеченном отверстии смотрового оконца.
— А, это вы, принципал Смитерсон!.. Открываю!
Дежурный долго звякал ключами, потом раздался громкий лязг отодвигающихся запоров, с глухим стуком ударившихся о твердое дерево дверей.
— Добрый вечер, Кливенс. Смею заметить, я пришел за три минуты до срока. Этого более чем достаточно.
Опустив рычаг контрольных часов, Смитерсон пробил контрольную карточку и удовлетворенно вздохнул — дирекция не допускала опоздания даже на одну минуту.
— Скажите, принципал.
Кливенс, мужчина с седой шевелюрой, выглядевший тихим и робким, несмотря на мрачную строгость формы тюремщика, явно колебался.
— Какие-нибудь новости, старина?
— Вы случайно не видели. Ну, я имею в виду какого-то шутника. Он тут развлекался, нажимая на кнопку вызова, а потом рассмеялся мне в лицо, когда я выглянул в смотровое окошко.
— Нет, я никого не видел, — ответил Смитерсон. — На улице не было ни души. Впрочем, в это время здесь никогда не бывает прохожих. Постойте, постойте. Действительно, под ближайшим фонарем я едва не столкнулся с каким-то типом, которого вряд ли можно назвать вежливым.
— В большой шляпе с широкими полями.
— Точно, это был он!
Но Кливенс, кажется, все еще волновался. Он почесал подбородок с озабоченным видом.
