- Найдите список заболевших желтухой, у которых вы проводили дезинфекцию, поднимите амбулаторные карты и положите их мне на стол.
Минут через двадцать все шесть амбулаторных карт были доставлены в кабинет главврача. Первая заполнена рукой Инны Кузьминичны. Ее сразу же отложила в сторону: не станет же она проверять самое себя. С остальными пятью пришлось повозиться. Рассчитывала придраться к записям, но эту надежду пришлось сразу же оставить: все было записано так подробно, что автора можно было бы упрекнуть скорее в педантизме, чем в чем-либо другом. "Студенческая привычка, - дала оценку Инна Кузьминична. - Ничего, пооботрется". Ну, теперь самое главное: обоснование диагноза. У одного ребенка он сомнений не вызывал. У второго - можно было толковать по-разному. Ну а остальные четыре ни в какие ворота не лезли. Желтухи не было. Какое-то недомогание. Ну и что? У кого его не бывает зимой? Да почти у каждого мальчишки после игры в снежки сопли текут. А другой, бывает, силясь показать свою удаль, в прорубь угодит. После этого не то что недомогание, а настоящее воспаление легких можно схватить. Но это ж все-таки простуда, а не инфекционное заболевание. Так что тут Наталье Николаевне не придется нос задирать. Нужно ли ее вызывать и отчитывать? Нет, не стоит. Пусть приезжают районные специалисты и сами разбираются. Инна Кузьминична успокоилась: причины неприятности все на виду. Горькая пилюля готовится Ивану Валерьяновичу.
Кто-то постучался в дверь. Минутой раньше Норейко ответила бы, что она занята. Но теперь настроение было другое.
- Войдите.
В дверях появилась Титова. Инна Кузьминична ожидала кого угодно, только не ее. "Неужели пронюхала? - мелькнула мысль. - Хотя чему тут удивляться? Ванюша мог позвонить ей по телефону и посоветовать уладить назревающий конфликт миром. Сейчас она станет извиняться и просить совета, как исправить допущенную оплошность. А никак! Ей нужно посочувствовать, сделать вид, что этим озабочены все. Но дело зашло так далеко, что уже ничем не поправишь".
- Инна Кузьминична, - начала Титова, - я хотела с вами посоветоваться.
"Как в воду глядела", - торжествующе подумала Норейко и вслух произнесла:
- Я вас слушаю, Наталья Николаевна.
- Об этом я никому еще не говорила.
"Так уж и никому. А смотрит, смотрит-то как. Ну прямо-таки ангел". Инна Кузьминична была уверена, что знает, с чем пришла Титова, и даже улыбнулась:
- Я слушаю, слушаю вас.
- У Тереховой рак груди.
