— Неужели? — Она даже не скрывала своего скептицизма.
Ангел проказливо улыбнулся:
— Я собираюсь полетать. Зови, если понадоблюсь.
Елена наблюдала, как он подошел к краю скалистого утеса и взмыл вверх вспышкой серебристо-голубого. Затем, нахмурившись, подумала:
«Рафаэль».
Ответ пришел через долю секунды.
«Да, — произнес он, — войны начинались из-за женщины».
Она чуть не порвала страницу в своей руке.
«Как долго ты подслушиваешь?»
Он ни разу не принуждал ее действовать против воли с тех пор, как они молчаливо понимали друг друга высоко в Убежище, но это — насилие над ее мыслями, ее секретами- так же неприятно.
Может быть, даже хуже. Потому что она доверила ему свою боль, выбрала его, чтобы раскрыть перед ним ту часть себя, которую крепко скрывала.
«Мы единое целое, Елена».
«Я так не думаю».
Если бы это действовало в обе стороны, то она могла бы принять такое положение дел. Но все не так. Слишком упорно боролась за право быть тем, кто она есть, чтобы теперь уступить. Глубоко вздохнув и собрав все силу воли, охотница мысленно разорвала связь.
«Елена, что ты…»
Внезапная тишина.
«Рафаэль?»
Ничего. Запах дождя у нее в голове исчез. Запах, который она не замечала, пока он не пропал.
Это была не головная боль, не сразу, но после часа чтения о войнах у нее появилось чувство усталости.
В книге говорилось, что Титус объединился с Нехой и Надиель, в то время, как Кэризмнон дрался бок о бок с Антоникусом. Ли Дзюань держала нейтралитет.
— Надиель, Антоникус, — произнесла Елена про себя, никогда не слышав раньше этих имен.
Потерев пульсирующие от боли виски, она перевернула страницу. От четкого изображения у нее перехватило дыхание. Лицо женщины поражало своей чистотой, глаза светились невероятной голубизной, Елена видела подобные только у одного существа, ее волосы темны, словно ночь… такие же темные, как у Рафаэля.
«Калиана, — прочитала она. — Архангел Шумера».
Пронзительная боль внизу шеи дала знать, что пора опустить ментальный щит. Она и так держала его поднятым намного дольше, чем смогла бы, если бы была смертной, но все равно недостаточно долго- поэтому ей нужно поберечь силы и использовать его для тех секретов, которые она не хочет выставлять на показ перед всем миром и даже перед самой собой.
Но аромат ветра и дождя не вернулся тотчас. Правда, появился другой.
Экзотичный запах чувственного мускуса с легкими нотами редчайших орхидей.
В то же мгновение она поняла, что он был не у нее в голове. А витал в воздухе вокруг нее.
