— Понимаю твой гнев, Рафаэль, — гнев Илии был словно ужасающий накал, — но мы не можем дать этому отвлечь нас от истинных проблем.
— Ты что-то слышал. — Это было заметно по взгляду и голосу архангела
Илия кивнул.
— Ходят слухи, что на балу Ли Дзюань собирается продемонстрировать возродившихся.
Рафаэль догадывался. Последний доклад Джейсона, представленный после того, как возродившийся Ли Дзюань загнал его в угол и оторвал часть лица, говорил о постоянно усиливающейся армии оживленных мертвых.
— Нам нужно подготовиться к последствиям в случае распространения информации об эволюции Ли Дзюань.
— Мир содрогнется, — произнес Илия, в сумерках его голос звучал тихо. — И они станут немного больше нас бояться.
— Что не всегда недостаток. — Страх останавливал смертных от глупых поступков, не позволяя забывать, что в битве бессмертный всегда победит.
Аристократический профиль Илии вырисовывался на фоне оранжевого зарева заходящего солнца, а его золотистые волосы были словно в огне.
— Думаешь, это подойдет к данному случаю?
— Смертные непредсказуемы… они могут назвать творения Ли Дзюань чудовищами, а могут признать ее богиней.
Илия посмотрел за Рафаэля, потом на Ханну, вошедшую предложить еще вина.
— Рафаэль?
Он покачал головой.
— Спасибо, Ханна.
— Рада была предложить.
— То, во что Ли Дзюань превращается, — произнес Илия, после ухода Ханны, — часть меня боится того, что нас ждет в конце.
— Ты не хуже меня знаешь, что наши способности связаны с тем, кто мы есть. — Рафаэль до сих пор не мог понять природу своего нового таланта, откуда он произрастал, из какого источника, какого поступка? — И ты никогда не забирал первенца каждой семьи в деревне только чтобы продемонстрировать свою силу.
Илия был явно шокирован.
— Никогда не слышал такого о Ли Дзюань.
— Она уже считалась древней, когда я родился, да и когда ты. — Илия был старше Рафаэля на три тысячелетия. — Многие ее поступки сокрыты в глубине веков.
— Тогда откуда ты знаешь?
Рафаэль просто посмотрел на ангела.
Через какое-то время Илия кивнул.
— Об этом мало что говорит проведенное нами расследование. Что она делала с детьми, которых забирала?
— Некоторых очевидно превратила в своих смертных зверушек и поддерживала их жизни, пока они ее развлекали. Других отдала своим вампирам как источник пропитания.
— Что? — спросил Илия. — Не верю. — Его лицо превратилось в маску отвращения. — Дети неприкасаемые, таков наш самый священный закон.
Рожденные ангелы были редкостью, самой большой редкостью и каждый младенец был даром, но…
