«Бель бы это понравилось», - неожиданно подумала она. У ее дерзкой старшей сестры был один секрет — она любила бабочек.
Однажды Елена подарила ей кошелек в виде бабочки монарха, эту хорошенькую вещицу она нашла на дворовой распродаже за десять центов. И заплатила за нее из собственных карманных денег.
Кошелек лежал в кармане джинсов Бель в тот день, когда Слейтер Паталис раздробил ей ноги, она походила на брошенную детскую куклу.
Елена все еще помнила ярко-оранжевые блестки, сверкающие в море крови, и красные безжизненные пальцы Бель.
Рафаэль приземлился на балконе этажа Илии в Убежище, зная, что Елена рада была бы познакомиться с Ханной.
Но она всё ещё была новоиспечённой бессмертной, и Рафаэль ни за что не доверит её жизнь переменчивым настроениям архангелов и ангелов.
И это не случайное стечение обстоятельств, что и Илия, и Микаэла в одно и то же время решили отправиться в Убежище.
Выходу Ханны на балкон предшествовал аромат магнолий.
— Рафаэль. — Она протянула к нему руки. — Сколько лет, сколько зим.
Рафаэль взял ее за руки и наклонился, подставляя щеки для поцелуев.
— Больше пятидесяти лет.
Ханна не часто покидала дом в Южной Америке.
— Как поживаешь?
Темная кожа Ханны блестела в свете солнца. Ханна кивнула, её чёрные локоны отражали последние искорки заходящего светила.
— Я пришла встретиться с твоей охотницей.
— Ты удивляешь меня, Ханна.
Он отпустил ее руки, и она развернулась, чтобы проводить его внутрь.
Она рассмеялась — теплый, нежный звук.
— У меня есть свои недостатки, и любопытство входит в их число.
— Елена будет польщена знать, что вытащила тебя из дома.
Ханна подошла к небольшому, резному столику и подняла бутылку из очень изящного стекла.
— Вина?
— Спасибо.
Рафаэль оглядел комнату, заметив приложенную Ханной руку в каждой картине, каждом предмете мебели.
— Ты очень много путешествуешь.
Лёгкая, загадочная улыбка.
— Скоро появится Илия. Мы не так давно прибыли.
— Спасибо. — Рафаэль принял бокал с золотистой жидкостью, свечение которой напомнило ему о другом времени и месте.
Умирающая на его руках охотница, ее волосы белые как простыня.
И сердце, которое, как он думал, давно уже умерло, снова затрепетало в агонии.
— Как тебе вкус? — спросила Ханна.
Рафаэль покачал головой. Амброзия… и этот момент… был неописуемым и совершенно личным.
Ханна спустя мгновение опустила голову и молчаливо и неохотно согласилась.
— Рафаэль, я рада за тебя.
Он выжидающе встретился с ней взглядом.
