Елена заметила конверт в его руках.
— Что это?
— От твоего отца. — Он передал письмо Елене. — Жду тебя внизу через полчаса.
Она почти не слышала его, не сводя глаз с конверта. Что Джеффри Деверо хотел теперь?
— Я буду там. — Слова прорвались сквозь комок в горле.
Дмитрий ушел, напоследок подарив ей поцелуй из бриллиантов и сливок, чувственное подразнивание, от которого у нее перехватило дыхание, а ее бедра непроизвольно сжались.
Но наваждение было мимолетным. И вот она одна, смотрит на конверт с опаской, будто ждет, что у него вырастут клыки и когти.
— Не будь трусихой, Элли, — сказала она сама себе и ножичком открыла конверт.
Письмо, увидела она, было отправлено на ее адрес в Гильдии.
Ее губы скривились. Как, должно быть, отцу претило связываться с дочерью через ее пошлую, недостойную человека работу. Отродье. Так он назвал Елену в последнюю ночь под крышей его дома.
Она никогда не забывала, никогда не забудет.
Елена с такой силой дернула сложенное письмо, что почти разорвала конверт.
Она не сразу поняла, о чем говорится в письме, а когда сообразила, на нее обрушился шквал эмоций.
Письмо было не от отца. Оно пришло от адвокатов семьи Деверо — они ставили ее в известность, что оплатили взносы за хранение ее ячейки в банке из уважения к бизнесу ее отца, хотя содержимое этой ячейки теперь принадлежит полностью ей.
Елена смяла письмо в кулаке. Она совсем забыла… нет, ложь. Она намеренно не вспоминала. Наследство ее матери, она поняла.
Маргарита Деверо завещала Елене половину своего небольшого состояния, другая половина перешла к Бэт.
Но вещи в банковской ячейке… они были из детства Елены.
Кап.
Кап.
Кап.
«Иди сюда, маленькая охотница. Попробуй».
Оттолкнув в сторону одеяла непослушными руками, Елена выбралась из кровати и побрела в ванную, письмо так и осталось лежать на простынях. Она вошла в душ и повернула вентиль.
Ее пальцы соскользнули вниз.
Кусая губы до крови, она снова попыталась открыть кран. Слава богу, наконец он поддался, и Елена ощутила мягкие, теплые струи воды.
Вода смыла прочь сонливость, но ничто не могло стереть из памяти проснувшиеся воспоминания.
Ариэль была самой лучшей старшей сестрой, какую только можно было пожелать. Она ни разу не прогнала Елену, хотя та была той еще занозой, постоянно совавшей свой нос в личную жизнь сестры-тинейджера.
Мирабель, самая старшая из них, была более строгой, но Бель еще и учила Елену играть в бейсбол, долгие часы терпеливо обучала ее, как бросать, как принимать.
