Ее улыбка даже не исчезла.
— В одно мгновение.
Елена, нахмурившись, положила телефон и вышла на балкон.
— Иллиум, ты знаешь что-нибудь о домашних любимцах Ли Дзюань?
Ангел округлил глаза.
— У Рэнсома очень хорошие источники.
Да, подумала Елена, так и было. Но даже он не в состоянии был выяснить личность этих существ, вампиры которые так уверенны в смерти Елены.
— Что они такое? — Она выпрямила спину, а в голове возникло объяснение. — Не вампиры, уступившие жажде крови?
Такие вампиры, постоянно зацикленные на насилии, желании кормиться и чувстве голода, превращались в самых опасных для общества убийц.
«Подойди, маленькая охотница. Попробуй».
В то время, как Елена мысленно захлопнула дверь воспоминаний, которые никак не хотели быть похороненными, Иллиум покачал головой, холодный бриз, пришедший с гор, разметал его волосы.
Он был, словно жемчужина в ночи, его красота впечатляла столь сильно, что затмевала свет звезд. Чтобы совсем не пропасть, Елена ухватилась за настоящее.
— Почему Микаэлла до сих пор не убила тебя?
— Я же мужчина. Она бы скорее со мной трахнулась.
Такой прямой ответ на секунду выбил ее из колеи.
— Она с тобой трахнулась?
— Разве я выгляжу, как-будто хочу быть съеден заживо сразу после секса?
Вынужденная улыбнуться, Елена повернула лицо навстречу ветру, наслаждаясь морозной свежестью.
— Так что насчет зверушек Ли Дзюань?
— Спроси Рафаэля.
Улыбка Елены исчезла при воспоминании о том, где сейчас был Рафаэль.
Найдя на что бы отвлечься, она кивнула в сторону огоньков, видневшихся по сторонам ущелья — громадного раскола земной коры, раскинувшегося перед ними.
— Только не говори мне, что там внизу живут люди? — Вода текла намного ниже огоньков, но даже оттуда слышался яростный грохот рвущегося потока.
— Почему нет? Из пещер выходят самые лучшие гнездышки, — его улыбка сверкнула белым на фоне его лица, — У меня есть одна. Когда ты сможешь летать, прилетай посмотреть.
— С той скоростью, с какой продвигаюсь я, мне будет восемьдесят, когда я действительно научусь летать.
— Однажды это произойдет, — тихо сказал Иллиум, обращая свое лицо к лунному свету.
Лучи кружились над ним, словно завороженные, делая его кожу полупрозрачной, а его волосы превращая в жидкие струи эбенового дерева с сапфировыми кончиками.
— Первый полет — это то, что ты никогда не забудешь, прилив воздуха под твоими расправленными крыльями, опьяняющая свобода, чистая радость, танцующая в твоей душе от того, что ты стала всем, чем должна быть.
