Данфер. Надеюсь, вы придете?
Гренель. Я получила предложение от Министерства обороны и скоро, возможно, перейду в канцелярию министра, но с удовольствием приду на эти дни Сорбонны, если будет время.
Данфер. Вы уходите в канцелярию министра!? Какое повышение! Поздравляю!
Гренель. Знаете, на самом деле, это вовсе не так безоблачно, как можно было бы подумать. Вроде бы там такое место, где все друг другу пакостят…
В залах музеев Лувра. Отдел французской живописи XVII века.
Монпарнас. Я все спрашиваю себя, был ли знаком капитан Дрейфус с этой картиной… или, скорее, спрашиваю себя, что бы сказал капитан Дрейфус, если бы увидел эту картину так, как мы. Прямо перед собой.
Берси. До или после вынесения приговора?
Монпарнас. Полагаете, что это имеет значение?
Берси. Возможно, что до вынесения приговора он бы мог поверить в эту аллегорию, но после уже ни за что бы не поверил.
Монпарнас. Чтобы вновь поверить в нее после оправдания? Если бы вы, Берси, были капитаном Дрейфусом, и все свои надежды вложили в эту картину, если бы признали в этой величественной и прекрасной деве с прозрачными глазами вашу внутреннюю истину… что бы вы сделали, узнав о своем осуждении?
Берси. Я бы в клочья разодрал эту картину обломками своей сломанной сабли, господин Президент.
Монпарнас. А после реабилитации вы бы эти клочки склеили и пали бы на колени перед сим старцем-искупителем?
Берси. Вполне вероятно.
Монпарнас. Ладно. Но вы не капитан Дрейфус. Будем надеяться, что эта Горгоны никогда не предстанут ни для вас, ни для меня в обличье военного трибунала… или чаши с цикутой, или, что еще… публичного разжалования, тюрьмы, конфискации имущества и т. д. и т. п. Если бы Бернар Одеон пустил себе пулю в рот не в собственном кабинете, а перед этой картиной, что бы вы подумали?
Берси. Если бы Одеон покончил с собой перед этой картиной, это означало бы, вне всякого сомнения, что он оказался жертвой клеветы…
Монпарнас. Какой клеветы?
Берси. Не знаю, господин Президент.
Монпарнас. Думайте.
Берси. По отношению к капитану Дрейфусу?
Монпарнас, Пожалуйста, ни слова больше о капитане Дрейфусе.
Берси. В чем мог быть оклеветан Бернар Одеон?
Монпарнас. Думайте!
Берси. Это нелегко, поскольку всё — из области предположений.
Монпарнас. В этой области и ищите!
Берси. В чем могли бы обвинить Бернара Одеона? Не вижу…
Монпарнас. Если бы вы были его недругом, думайте хорошенько.
Берси. Право, ничего не могу придумать… его могли бы обвинить в том, что он передал секретные документы какой-нибудь иностранной державе?
