— Ну, в самом деле! — снова запротестовала она. Но спокойное безразличие Джил неожиданно предотвратило новую вспышку, и миссис Фелтон замолчала.
Кристофер Фелтон остановился у двери и подождал, пока его мать вышла из комнаты. Тогда он бросил девушке скомканный листок бумаги.
— Она была адресована тебе, — бросил он, — но я вскрыл ее.
Прежде чем Фелтон вышел и хлопнул дверью, у Паулины вырвался негодующий возглас. От злости девушка лишилась дара речи и застыла на месте, теребя в руках записку Тома. Слезы обиды застилали ее глаза, и она с трудом разбирала слова его послания.
«Дорогая, я посылаю эту записку на адрес студии, поскольку мне не хочется впутывать тебя во все это. Никогда не знаешь, в чьи руки попадет твое письмо…»
— Как ты был прав, — громко сказала она. — Том, как обычно, хочет встретиться со мной сегодня вечером. Слава Богу, все обошлось.
— Не совсем, — сказала Джил, рассматривая лист рисовальной бумаги, который лежал под диванной подушкой, на которой покоилась неопрятная голова Кристофера Фелтона. На нем был набросок портрета Освальда Берка, но это было не слегка карикатурное изображение критика, которое она видела на выставке, ни тот странный портрет, описанный Дэвидом после их совместного визита в Скотланд-Ярд. На этом рисунке карикатурно тупое лицо критика с дико вытаращенными глазами было изображено с такой злобной жестокостью, что у нее перехватило дух.
— Я не вижу в этом ничего хорошего, — сказала Джил, а побледневшая Паулина только кивком головы смогла подтвердить свое согласие.
Тем временем в Скотланд-Ярде даром времени не теряли. Суперинтендант Митчел ухватился за предложенную ему ниточку и немедленно привел в движение громадную машину расследования.
— Да, это именно Берт Льюис, все верно, — сказал он сержанту Фрейзеру, после того как выпроводил Тома и Дэвида. Они сравнили набросок с хранившейся в досье фотографией. Сходство было неоспоримым.
— Как бы то ни было, его лицо примечательным не назовешь, — задумчиво произнес сержант. Он не доверял наблюдательности и искусной руке художника и предпочитал объектив хорошей фотокамеры.
— Даже не сличая с фотографией, я узнал его, и ты согласился со мной, — настаивал Митчел. — Нельзя отрицать, что у этого молодого парня сходство портретов с оригиналами просто поразительное. Мне не понятно, почему этот набросок нельзя считать уликой. В данном случае это гораздо лучше, чем словесный портрет, а сколько раз нам приходилось полагаться только на него.
