Взгляд Коула помрачнел. Похоже, он опять был готов взорваться, но быстро овладел собой, попрощался и отвернулся.
Уинтринхэм остался стоять на ступенях больницы и наблюдал, как Симингтон-Коул сел в машину и уехал. Резкий, безжалостный взгляд на его худощавом лице, схваченный художником, был очень тонко подмечен. Это был человек одной цели и больших амбиций в том, что касалось не только лично его, но и его профессии. Его мастерство в избранной им области было превосходным, но Коул был тщеславен и никогда не удовлетворился бы демонстрацией своего искусства в тривиальных операциях. Он постоянно расширял область приложения своего таланта. Операции на роговой оболочке глаза представляли для него особый интерес. Но как далеко ему удастся зайти, чтобы преодолеть недостаток материала, на который он жаловался?
Дэвид понял, куда завели его эти рассуждения, и постарался отогнать от себя тревожные мысли. Если Симингтон-Коул мог дойти до этого, то он был, несомненно, сумасшедшим. Кроме того, это было просто маловероятно, ведь если хирург решился на убийство Берка, то не смог бы получить роговицы до того, как тело будет обнаружено, прекрасно сознавая, что за этот промежуток времени они испортятся. Как это, собственно, и произошло. Но тем не менее Уинтринхэм все же решил поинтересоваться у суперинтенданта Митчела — был ли ограблен Освальд Берк и как это могло стать известно хирургу-офтальмологу. Ему не верилось, что патологоанатом Министерства внутренних дел мог поделиться с Коулом такой информацией.
Он сел за руль своей машины с твердым намерением немедленно получить ответ на этот вопрос. Дэвид нашел Митчела в Ярде и все ему выложил.
— Ах, да, все именно так и было, — сообщил ему полицейский. — Вчера вечером он позвонил по поводу того, что был с мистером Берком на выставке в ту среду. Мы попросили его зайти и рассказать все, что ему известно. Не носил ли Освальд с собой часы, бумажник и тому подобное. Тут Коул и рассказал про золотой портсигар и приличную сумму денег в бумажнике и прямо спросил, нашли ли их. Ему и так стало это понятно из моих вопросов, так что я не стал отрицать очевидные вещи.
— Хотел бы я знать, зачем он назвал источником информации Лонгриджа.
— Скорее всего, ему не хотелось выглядеть в глазах окружающих полицейским осведомителем.
— Но что тут такого? Он был с Берком в дружеских отношениях. Прессе об ограблении ничего не известно. Не слишком ли поспешно эта информация стала достоянием Коула?
