— Как?
— Перерезано горло.
— Больше никого не обнаружили?
— Она жила одна.
Лицо суперинтенданта помрачнело.
— Я не спрашиваю у тебя про ее образ жизни. Меня интересует, был ли еще кто-нибудь в доме.
— Нет. Если только этот кто-то не прячется. Я еще не успел обыскать дом, — упрямо повторил инспектор. — Согласно сообщению двух этих патрульных, — тут он указал на людей в униформе, — я тут же прибыл и обнаружил тело. Разве не это ожидалось тут обнаружить? — сказал он с плохо скрываемым любопытством.
— И да, и нет, — отрезал Митчел и добавил: — Обыщите дом.
— У меня еще непочатый край работы, — вмешался врач, — и если я не нужен…
— Здесь наверняка еще что-нибудь подвернется, — заметил суперинтендант. — Задержитесь еще ненадолго, пожалуйста.
Дом был невелик, и вскоре его осмотр был завершен. Митчел направился в сад с крошечной лужайкой, будкой для садового инвентаря и нагромождением булыжников.
— Бомбоубежище, — пробормотал Митчел. — Вот и ответ.
Они обнаружили Кристофера Фелтона в самом дальнем углу убежища. Его руки были связаны, изо рта торчал кляп, а сам он едва не сошел с ума от страха. Но когда его отвели в дом и над ним поработал врач, он смог взять себя в руки.
— Позавчера я пошел за своей матерью, — объяснил он, — потому что, по ее словам, ей стало известно имя убийцы моего дяди. Это был Том. Ей нужна была моя помощь. Мне это все не нравилось, но она была в таком состоянии, что я решил не раздражать ее. Когда мы пришли в этот дом, я испытал облегчение, ведь с Филис Маркс мы были отлично знакомы. Она была знакомой моего… мистера Фелтона.
— Была? — медленно произнес суперинтендант.
Юноша закрыл лицо руками и только после некоторых усилий смог заговорить снова.
— Да, была. Вы, должно быть, ее уже видели.
— Продолжай.
— Мы пришли сюда, мать открыла дверь своим ключом и небрежно заметила, что дом скоро будет продан, так как Филис он больше не нужен. Я уже начал волноваться, почему Филис не вышла поприветствовать нас, но мать отвела меня наверх, открыла дверь спальни и заговорила со мной тихим голосом, какой бывает у нее во время обострения болезни: «Видишь, она мертва». Мне стало плохо, но я заставил себя войти в комнату и взглянуть на Филис. Ее горло было перерезано, кровь была повсюду. На столике рядом с кроватью лежал шприц для инъекций, несколько ампул и таблетки. Я все собрал и бросил в печь. Потом пошарил по шкафам и ящикам, нашел довольно много этого барахла и тоже уничтожил.
