Снижаясь, МИГ трижды попадал в узкие просветы голубого неба, а затем вновь тонул в плотных густых клубах облаков. Лишь на высоте шестьсот метров Беленко оказался в ясной безоблачной зоне. Он кружил в небе, стараясь привлечь внимание перехватчиков. Но нигде не было видно ни одного самолета. Где же эти все „фантомы"? Куда они, черт возьми, подевались? Но он ошибался, считая себя не обнаруженным. В небе в этот момент находились и „фантомы” и МИГи, которые следили за каждым его маневром. Его самолет впервые промелькнул как неопознанный объект на экране японского радара в 1:11, когда он находился над морем на высоте 7 тысяч метров. Через девять минут светящаяся точка стала двигаться к центру экрана, и командир на базе в Хитозэ приказал „фантомам” идти на перехват. Одновременно японцы тщетно посылали по радио предупреждения на русском и английских языках. В 1:22, как примерно и было намечено, самолет Беленко вторгся в воздушное пространство Японии, и „фантомы”, направляемые с земли, вплотную приблизились к нему. Однако в 1:26, когда Беленко пошел на снижение, чтобы выйти из облаков, его самолет исчез с экранов радаров. Причиной тому были помехи, создаваемые отражениями от земли и воды в результате ухудшихся атмосферных условий. Не получая с земли данных о местонахождении МИГа, „фантомы” совершали бесполезное кружение в облаках, не в состоянии обнаружить самолет.
Советские радисты слышали предупреждения японцев и поняли, что их предупреждения относятся к самолету Беленко, и что он летит в сторону Японии. У Беленко в этот момент не было времени подумать о действиях, предпринимаемых советской и японской сторонами, как не думал он и о том, что с ним может случиться. Страха он также не испытывал. Японцы не собираются идти на перехват, я больше не могу рассчитывать на них. Я должен принять весь риск на себя. Надо решить что делать и решить немедленно.
В 1:30 вдали показалась земля. По очертаниям береговой линии Беленко предположил, что приближается к полуострову в юго восточной части Хоккайдо, а Хитозэ находится на северо-востоке, ближе к центру острова за грядой сопок, скрытых облаками. Стрелка указателя расхода топлива показывала, что горючего осталось всего на 16–18 минут полета. И знай он точно курс, горючего, возможно, хватило бы, чтобы дотянуть до аэродрома. Но он летел наугад. А впереди грозно топорщились гряды сопок, миновать которые можно было только увеличив высоту, где он вновь попадал в зону облаков. Едва ли можно было рассчитывать, что там его ждет безоблачное небо, откуда он сможет разглядеть аэродром и посадочную полосу. В то же время, продолжая лететь низко, он рискует разбиться о сопки, и весь его план тогда летит к черту. Если бы он не ставил своей целью сохранить самолет, он мог бы кружить над островом до тех пор, пока не кончится горючее, а затем катапультироваться. Но сохранить МИГ-25 было для Беленко важнее, чем собственная безопасность. И пока у него была хоть малейшая надежда посадить МИГ в целости и сохранности, пока у него был хоть один шанс из тысячи, он решил не отступать.
