— Ну что это, Нина, ты человеку сразу допрос устроила, — улыбнулась Лидия Алексеевна. — Нельзя же так.
— Нет, почему же, — пожал плечами Павел. — Все верно. Мог бы и раньше приехать.
Он снова посмотрел на Нину. Она не отводила глаз. Вот так же смотрел Веня. Не мигая. Он даже на солнце смотрел не мигая.
— Это не допрос, — тихо сказала Нина. — Вы правы, Павел. Нужно было приехать раньше.
Она поднялась и вышла.
— Господи, что с ней? — забеспокоилась Лидия Алексеевна. — Нервничает. Все-таки перемена в жизни.
Нина стояла в соседней комнате, прижавшись лбом к стеклу, и старалась унять дрожь. Что он подумает, этот Павел Петрович? Откуда ему знать, что она чуть было не сказала: «Ну вот ты и пришел. Никуда от меня не делся. Я знала, что так будет, всегда знала, думала даже, что это будет сегодня. Только я не знала, что ты придешь от Веньки. А ты пришел. Очень вовремя пришел. И очень поздно». Она еще постояла немного, вытерла глаза и вышла на веранду.
— Вы извините, — бодро сказала она, усаживаясь за стол, — в электричке такая духотища… Уже прошло. Скажите, Павел Петрович, вы ведь летали с Веней, да?
— Летал.
— Вы его близкий друг? Самый близкий?
— Да, — сказал Павел. — Я был его близким другом.
— Веня писал мне. Но даже если бы не писал, я бы все равно догадалась. Знаете почему?
— Понятия не имею.
— Во-первых, только Вениамин мог явиться к чужим людям в такой рубашке. Она у вас, кстати, под мышкой лопнула.
Павел машинально поднял руку, рассмеялся.
— Смотри-ка ты, и правда!
— Господи, какая чепуха! — сказала Лидия Алексеевна. — Ну что ты в самом деле, Нина… Не такие уж мы чужие люди.
— Во всяком случае, незнакомые. Ну ладно, дело не в рубахе. А еще знаете что? Выражение лица у вас… м-м… Как бы это сказать? Вот у Вени часто тоже был такой вид, как будто он принес в авоське луну и думает: показывать ее или не показывать?
— Ну, это неправда, Нина. У Вени такого вида быть не могло. Он никогда не раздумывал, особенно если у него луна в авоське. Хотя… может, вы правы. Иногда он действительно не показывал. Никто из нас, например, не знал, что сестра у него такая…
— Такая красивая, да? Ну это он не от застенчивости, наоборот. Он говорил, что красивая сестра — слишком банально для летчика.
Павел хмыкнул. Ну-ну! Скромности тебе, как и Веньке, не занимать.
— Знаете что? Я, пожалуй, еще чашечку выпью. Хорошо? А вы, Нина, сядьте к свету, я хочу посмотреть, похожи ли вы на брата.
— Похожа, — сказала Нина. — Можете не смотреть. Мы оба копия нашей мамы. А это, говорят, к счастью. Или наоборот?
