Высокий худой мужчина в полушубке с поднятым воротником подошел, представился:
— Инженер Денев. Я замещаю моего исчезнувшего друга. Надеюсь, это ненадолго?
— Боюсь, что это будет не так быстро, как бы нам хотелось.
И озабоченно замолчал. Вытерев руки бумажкой, следователь бросил взгляд на собеседника. Крепкие скулы и подбородок, волевые губы, но глаза — в тени козырька.
— Вы знали его?
— Давно. Учились вместе в институте, я на три года старше его. Я был учителем, собирал каждый лев на ученье. Иногда он кормил меня, ему посылки присылали. Такой хороший, добрый парень! Как он мог…
— Как он мог погибнуть, хотите сказать?
Тот взволнованно смотрел в глаза Клименту.
— Действительно нет надежды?
— На что? На то, что оживет? Никакой, на мой взгляд. Скорее всего, это убийство.
— Нет, — с болью выкрикнул инженер. — Я убежден, это несчастный случай. Может быть, сердечный приступ? Он страдал сердечной недостаточностью.
— Вы уверены, что никто не посягнул на его жизнь?
— Уверен! Все его любили, он всем был нужен. Он был верным другом.
— И неверным любовником.
— Может быть, — проговорил заместитель. — Он был внимательным к женщинам. Может быть, вы не поверите, но он их даже боялся.
Климент медленно, словно в раздумье, кивнул.
Темная аллея, покрытая щебнем, усаженная молодыми деревцами, вела в город. Ее спроектировали для пешеходов и многочисленных велосипедистов, которые медленно двигались по ней в город и обратно, к стройке. Климент шел, глядя под ноги — везде еще были разбросаны камни, — и вдруг услышал быстрые шаги и приглушенные всхлипывания. Он обернулся.
— Я… я… — тяжело дыша, говорила девушка, — я дочь бригадира Юрукова.
Она схватила Климента за руку, изнемогая от бега, запыхавшаяся и, как ему показалось, даже озлобленная. Оглядываясь назад, в темноту аллеи, девушка сказала:
— Кто-то напал там на меня… Я своего отца искала.
— Кто это был?
— Не знаю. Бормотал что-то неразборчиво, схватил меня сзади, но я вырвалась и убежала.
— Где это произошло?
— Вон там! Около железяк.
Проводив девушку до первого же фонаря, Климент бегом вернулся, сознавая, что напрасно. У кучи старого железа никого не было. Поблизости остановился автобус, поглотил очередную толпу пассажиров. Легкая мгла, призрачно-неподвижная, окутывала холмы, здания, молодые деревья. В наступившей тишине журчала вода, поблизости монотонно начинал постукивать дождь по влажной почве да слышалось вдали рычание экскаватора. Стройка затихла на час-другой, чтобы проснуться и заново впрячься в работу ночной смены.
