— Эта привычка, вероятно, связана с вашей профессией?
Доктор только пожал плечами.
— Еще бы! — ответил вместо него окровавленный Кодов. — Доктор следит по часам, через сколько минут забеременевшая бацилла освобождается от бремени! — И улыбнулся иронически.
— Если тебе весело, выйди-ка отсюда! — шикнула на него Надя.
— Зачем? — спросил Кодов, закуривая. — Когда мне особенно тяжело, меня так и тянет на шутки… Кто же их оценит там, за дверью?
— Остряк! — презрительно бросила Надя.
— Уж какой есть, — парировал ее муж.
— Супруги из-за меня поссорятся! — обратился ко мне доктор Беровский. Лицо его было насмешливо, но взгляд — тревожный, озабоченный — так и впился в меня. — При чем тут эти часы?
— Просто так, пришло в голову — и все, — сказал я (поскольку знал от Данчева, кто из гостей находился в гостиной, когда был убит профессор) и сделал новое «сальто»: — В момент убийства здесь сидели все, за исключением доктора Беровского. Вы были на кухне, не так ли?
— Да, но я хочу уточнить! — сказал доктор Беровский. — Я был действительно на кухне, а Кодова вообще не было в квартире — в это время он был в подвале.
— В подвале? — удивился я.
— Вот именно! — Кодов попытался улыбнуться, но, натолкнувшись взглядом на потемневшее от гнева лицо жены, нахмурился. — Имеющие самое низкое образование спускаются в самый низ, в подвал. Таков закон в этом профессорском доме. У моей жены — высшее, у ее брата — два высших. Беровский и Буков закончили докторантуру, Любенов — кандидат наук. А у меня всего лишь незаконченное высшее, вот я и спускаюсь в подвал. Мой тесть, вечная ему память, сказал: «Краси, возьми-ка кувшин и нож, налей вина и отрежь окорока!» И я спустился в подвал, ибо дамаджана с вином и копченый окорок внизу, в подвале, а чтобы спуститься туда, надо ведь спускаться, а не подниматься. Никто не видел, чтобы человек спускался в подвал, поднимаясь при этом, не так ли?
— В котором часу вы спустились? — спросил я Кодова.
— Видите ли, у меня нет привычки ежеминутно смотреть на часы, как это делает уважаемый доктор Беровский. Не знаю, в котором часу я спустился в подвал.
— А в котором часу вышли из квартиры?
— Этого я уж совершенно не знаю. Внизу, в подвале, я потерял представление о времени.
— Почему же?
— А потому. Глотнул там вина из дамаджаны, и на мое сознание начала действовать теория относительности Эйнштейна.
Я посмотрел на Беровского.
— Доктор Беровский, — спросил я, — вы были здесь, когда профессор Астарджиев попросил своего зятя Кодова спуститься в подвал?
