— Каталепсия? Да что вы говорите!
— Зато утром он вскакивает с кровати с первыми лучами солнца и целый день торчит на улице.
— Ясно, — сказал Харрис, — что ж, спасибо и на том.
Дверь за ним закрылась.
— А задачка-то не из легких, — пробормотал доктор и вернулся к себе той же дорогой.
День стоял ясный и теплый, на небе ни облачка. Ветер шевелил кроны кедров, росших вдоль реки. От госпиталя тропинка спускалась вниз по склону. Несколько пациентов в халатах стояли на мостике, перекинутом через поток, и бездумно пялились в воду.
Харрису потребовалось несколько минут, чтобы разыскать Вестербурга. Капрал забрел дальше остальных пациентов, прошел мимо кедров к открытой зеленой поляне, поросшей маками, и теперь сидел на плоском сером камне над ручьем, чуть откинувшись назад и слегка открыв рот. Харрису пришлось подойти почти вплотную, и только тогда Вестербург заметил его присутствие.
— Добрый день, — мягко поздоровался доктор.
Капрал открыл глаза, улыбнулся и медленным неуловимым движением, удивительно изящным для мужчины его комплекции, поднялся на ноги.
— Добрый день, доктор. Что привело вас сюда?
— Да так, решил погреться на солнышке.
— Садитесь, места хватит.
Вестербург подвинулся. Харрис с опаской, боясь порвать брюки об острый край, подсел рядом, закурил и уставился на воду. Капрал снова принял прежнюю странную позу: чуть отклонившись назад, опираясь на руки, глядя вверх сквозь плотно закрытые веки.
— А погодка что надо, — заметил Харрис.
— Да.
— Вы приходите сюда каждый день?
— Да.
— Здесь лучше, чем внутри?
— Я не могу оставаться внутри.
— Не можете?
— Ведь вы же не можете жить без воздуха?
— Как вы без солнечного света?
Вестербург кивнул.
— Капрал, могу я спросить у вас кое о чем? Вы собираетесь сидеть на этом камне до конца жизни? Просто сидеть сиднем?
Вестербург кивнул.
— А работа? Вы столько лет учились ради своей мечты — стать патрульным, и вот получили звание и должность многим на зависть. Что вы чувствуете, отказываясь от всего этого? Вы ведь понимаете, вернуться будет непросто. Надеюсь, это-то вы понимаете?
— Понимаю.
— И все-таки отказываетесь?
— Да.
Некоторое время Харрис молчал. Наконец отбросил окурок и повернулся к капралу.
— Ну хорошо, бросите работу и будете с утра до вечера сидеть на солнце. Что дальше? Кто-то будет вкалывать вместо вас. Разве это справедливо? Работа никуда не денется, ваша работа. Если вы откажетесь ее выполнять, придется кому-то другому.
— Я понимаю.
— Вестербург, вообразите, что будет, если все вокруг уподобятся вам! Все без исключения захотят просиживать на солнце целыми днями. И что тогда? Никто не станет проверять корабли из дальнего космоса. Бактерии и токсические кристаллы проникнут в систему и станут причиной массовых эпидемий. Разве я не прав?
