— Первый раз слышу, чтобы его величество благоволил к имеющим магические способности, — протянула Ровена, прислоняясь к стене рядом с дверным косяком.
— Это ты зря, — Вирнисса пристроила ветхую подушку к спинке кровати и с удобством вытянула ноги. — Ненавижу эти костыли, — она с ненавистью покрутила ступнёй, обутой в туфельку на высоченном каблуке. — Помнится, несколько, эм-м-м-м, сотен лет назад, когда Терсан только делал первые шаги на дипломатическом поприще, я сопровождала своего племянника и его сына в нынешнее государство. Архас тогда был подростком, но вот его родители…
Ранчер навострил уши, о старом чародее никто толком ничего не знал.
— Сколько же вам лет? — недоверчиво переспросила Ровена, больше обратив внимание на «несколько сотен».
— Леди не задают таких вопросов, это неприлично. Леди всегда столько лет, сколько ей самой хочется, — и метаморфа сменила облик на совершенно юный. Эдакая шестнадцатилетняя невинность с пухлыми щёчками и сиреневыми глазами, в которых прыгали демонята. — Так вот, тогдашний правитель здешних земель очень хвалил сына своей двоюродной сестры, только в приватной беседе с послами, в которой одна скромная дама участвовала лично.
— Интересно, а Терсан об этом знает? — Ранчер сел прямо на пол, от услышанной новости плохо держали ноги.
— Знает, если не забыл. В череде неотложных государственных дел и хитросплетении дипломатических переговоров можно позабыть всё, что не относится к его же собственному государству. А так — только он и знает, ну и я, разумеется, а вот Кристиан — нет. Но всё это исключительно секретная информация, поскольку дед этого талантливого подростка не был человеком в полном понимании этого слова. Правда, у Терсана не сохранился ценный документ оригинального семейного древа, по которому поползала одна наглая гусеница, подарив потомку исключительно интересные гены.
— А у вас, леди, этот документ есть.
Управляющий даже не спрашивал, он скорее констатировал этот факт.
— Конечно, — невозмутимо подтвердила Вирнисса. — Мой внучатый племянник проявил такую небрежность к чужой родословной, что пришлось прикарманить пергамент. И если возникнет необходимость, я непременно донесу до Брандта некоторые мелочи, которые ускользнули от его королевского ока.
— А кто был отцом чародея? — Ранчер напрягся, совершенно не понимая, зачем он задал вопрос, за ответ на который можно потерять голову.
— Позвольте не отвечать, — лукаво улыбнулась метаморфа. — Меньше знаешь — крепче спишь, милейший. К тому же я вам и так много наговорила, но надеюсь на ваше благоразумие.
