По пути Лоусону встретилось еще одно заведение под названием «Дворец Удовольствия», вывеска которого была раскрашена кричащими красными цветами. Похоже, в Сан-Бенедикта наличествовало только два вида развлечений для лесорубов во время отдыха от работы.
Лоусон предпочел не привлекать внимание пьяного грузного мужчины, которому помогала перейти улицу столь же крупная женщина в изрядном подпитии. Успешно миновав столкновения с этими двумя человеческими громадами, Лоусон толкнул дверь «Болотного Корня».
Здесь было людно, дымно и шумно, да и в целом неприятно, но это был единственный бар в городе, так что выбирать не приходилось. Прямо над головой Лоусона в поддерживающий брус было загнано два топора, которые, судя по всему, висели там давно, так как металл уже начал покрываться ржавчиной. Бармен был занят тем, что разливал крепкие напитки и пиво своим нетерпеливым и очень громким посетителям. Скрипач старался изо всех сил, но каждая третья нота походила на жалобный крик кошки, которой наступили на хвост, однако против этого никто не возражал. Женщина в лоскутном платье с перьями в волосах повисла на руках бледнолицего мужчины, который проводил время в компании друзей, у коих явно водились хорошие деньги. Фонари висели на крюках, и свет то и дело играл бликами на сломанных зубах или на звонких монетах. Вот, что увидел Лоусон, когда огляделся.
А еще он понял, что вампиров здесь нет — только люди, испытывающие жажду вечернего развлечения.
Он подошел к барной стойке и привлек внимание бармена, после чего заказал лучший местный виски. Напиток подали в стакане, который даже можно было назвать достаточно чистым.
— Мы не хотим проблем, сэр, — сказал бармен, гулко стукнув донышком стакана о стойку. В голосе его звучали нервные нотки, а левый глаз заметно подергивался.
— Никаких проблем и не предвидится, — ответил Лоусон, попытавшись выдавить из себя ободряющую улыбку. Он знал, что выглядит, как человек, который сам по себе является частью проблем. Может, в его внешности и оставалось много привычного и людского, но на инстинктивном уровне жители любого города предпочитали не сталкиваться с господином, бледное лицо которого наводило на мысли о смерти. А особенно его общества избегали, когда он намеренно выставлял напоказ два своих кольта, прибавляющих любому собеседнику вежливости. Разумеется, в своей меткости и скорости он был уверен, и на деле Лоусону даже не требовалось оружие, чтобы разобраться с задирами из салуна, но ведь с помощью одного вида оружия гораздо проще убедить собеседников более охотно нарушить молчание.
