— О, Изекииль, он сделал меня уродиной.
Лоусон попытался протолкнуться и как-то сдвинуть тяжелое тело, что лежало на нем. Правое плечо, оцарапанное пулей, почти не болело, а вот нога и левая рука при первом же движении буквально взорвались, утянув его обратно в бассейн, полный боли. Изо рта вырвался стон, превратившийся в напряженное шипение, но сдаваться он не собирался. Пусть в нем сидело две пули, Тревор Лоусон понимал: останься он на месте, и эти демоны выпьют его досуха, и сейчас не было времени размышлять, происходила эта безумная сцена наяву, или была лишь навеяна лихорадочным бредом. Нужно было прорваться, нужно было бороться, любой другой вариант означал смерть, а он хотел и намеревался выжить.
Вложив всю свою силу в отчаянный толчок, он, окунувшись в океан боли с головой, сумел освободиться от придавившего его трупа и постарался подняться, но этого раненая нога сделать не позволила. Лоусон замычал, сдержав крик стиснутыми до скрипа зубами, и начал ползти, пробираясь через раненых, через трупы и через части тел. Позади раздавался высокий, почти истерический смех, но Лоусон не осмеливался обернуться.
Так я далеко не убегу, стучала лихорадочная мысль в его висках.
С усилием, все же выбившим из него тяжелый стон, он сумел подняться на ноги. От боли все тело облилось потом, однако страх прибавил сил, и раненый бросился в изрешеченный пулями подлесок. Удалось набрать удивительно большую скорость… наверное, организм готов работать на нечеловеческих пределах, когда требуется сражаться на жизнь.
Похоже, решив поиграть со своей жертвой, существа отправились в погоню, но предпочли загнать Лоусона до смерти, держась на расстоянии. Смех позади не прекращался. В какой-то момент одна из тварей укусила его за ухо — то был словно острый поцелуй зла.
Они двигались, как тени, материализуясь перед Лоусоном, и снова исчезая. Видимо, им быстро надоела эта игра, потому что на расстоянии они больше не держались. Злая ухмылка женщины мелькала перед глазами, ее платье танцевало перед ним, заставляя его бросаться из стороны в сторону.
Мужчина в официальном костюме, шляпе-цилиндре и белом жилете вдруг возник из ниоткуда. У него была трость с набалдашником в виде собачьей головы. На лице его играла злая усмешка, глаза горели алым адским огнем.
Что-то… безногое вдруг появилось из леса — кошмар в униформе конфедерата полз на руках, ловко перебираясь через пни, глаза его светились красным, а клыки хищно щелкали в воздухе.
