Заячий холм.
— Отправитель неизвестен, — констатировал Веник.
Пашка обнюхала конверт и нахмурилась.
— Слишком много рук.
Я взяла телефон и в сотый раз за утро набрала номер. «Абонент выключен или находится вне зоны действия сети». Магия, так схожая с защитой filii de terra, надежно отгородила Юково от внешнего мира.
Выбор был прост — оставаться на месте или идти. Мы предпочли последнее. Если нечисть позвать в пасть к волку, она обязательно пойдет. Правда, в итоге с вырванным горлом, как правило, оказывается волк.
Пойти туда, где бьет самая чистая свежая вода, способная смыть с чего угодно и кого угодно колдовство, очистить его от магии, — это сродни паломничеству для нечисти. Туда идут с проклятиями, с магическими болезнями, с неудавшимися заклинаниями и артефактами. У меня имелись два серебряных ножа, помеченных чужой магией, от которой я уже давно мечтала избавиться. Купание в воде серебру не повредит, зато уничтожит метки. Жаль, что клинки остались в Юкове, запертые в ящике нового туалетного столика в спальне, после размещения в доме иконы надобность в тайниках отпала.
Может, выпросить толику родниковой воды навынос? Святую воду из церквей бидонами разбирают, и она остается такой же святой.
Что же до письма, то отношение к нему было двоякое. Я была далека от того, чтобы причислить отправителя к рангу доброжелателей, иначе он бы подписал послание, но и игнорировать не представлялось возможным. Можно было остаться и день и ночь изводить себя мыслями на тему «что было бы…» или пойти и узнать все самим. Ожидание и неизвестность нас не прельщали. И мы пошли. Ибо волк ждал.
Чувствовала я себя не в пример лучше. Подвешенная на повязке через голову рука уже не напоминала бесполезный гниющий обрубок, я могла шевелить пальцами и очень радовалась такой малости. Вместо швов на ладони ровная, чуть розоватая на месте разрывов кожа. Тугой бинт целительница разрешила снять через пять дней. Веник поводил плечами, наслаждаясь свободой движений, потерянную вызывающую белую повязку на глаз сменила не менее вызывающая черная, навевая романтичные мысли о пиратах. Невер довольно похрюкивал, вопросов, где Пашка разжилась свежей кровью, я предпочла не задавать. Запас в большом железном термосе был прикреплен на боку рюкзака.
Заячий холм — еще год назад по внутреннему кругу ничем не примечательная стежка, основанная в общую эпоху, когда люди и нелюди учились жить вместе, вернее, охотиться друг на друга. Если бы не вышедший в старых холмах источник, о нем бы до сих пор мало кто знал.
