Родину мою продавала — вот что она мне исделала!
З о я. А ты видела, как она продавала?
Т у з и к о в а. Ты икуированная была и не суйся, не знаешь. А я тут, под фашизьмом, проживала. Эту шлюху весь город ненавидит. Прохожие вслед плюются. С немецкими офицерами, с генералами даже в опель-афтанабилях раскатывалась. Ты глянь, глянь — на ей вся белья, до ниточки, немецкая! И сверху, и снизу… Переводчицей при их служила. А кровать ей, говорят, какой-то чурбанк-фюрер оставил.
З о я. Иди-ка ты. Эта кровать тебе, я вижу, покоя не дает.
Т у з и к о в а (ложится на кровать, примеривается). А что, я — потерпевшая. Мой мужик за родину погиб. Я имею полное право. Конфисковать — и мне отдать за мою сиротскую бедность.
З о я. Да зачем тебе такая кровать?
Т у з и к о в а (опешила). Ты мне… Я… это… (Кричит.) Ты что, меня живую хоронишь?! Да меня сам капитан батальона, когда наши вернулись, поцеловал. Капитан батальона…
З о я. Капитан не тебя поцеловал. Родного, советского человека.
Т у з и к о в а. Опять же — в дворниках такую держуть!
З о я. Как-то ведь ей надо жить.
Т у з и к о в а. Ответственный же пост! Уж я бы лучше ее справилась. Бегает с метлой на высоких каблучках! Умора…
Входит Н и л а, она прихрамывает и опирается на руку Ф е д о р а. Федор в сапогах, длинной кожаной куртке, в фуражке лётной формы. В руке сумка-планшет. Он молод, но, судя по его лицу, можно сказать, что за два года войны он много пережил.
Н и л а. Спасибо… ничего, я сама…
Т у з и к о в а. Зойка… это же он, артихектор…
Ф е д о р. Садитесь-ка сюда. Первая помощь с доставкой на дом. Кровь… Йод у вас есть?
Н и л а. Нет. Чепуха, марганцовкой промою.
Ф е д о р (Зое и Тузиковой). А у вас йод есть?
Зоя и Тузикова молчат.
Глухонемые, что ли?
Н и л а. Ладно… вы идите… благодарю. (Промывает, перевязывает рану.)
Ф е д о р. Вот чертенята… Камнем по ноге. Хулиганье. Конечно, время такое, кому за ними присматривать? Только почему они на вас набросились? Вы, кажется, дворник? Может, вы им играть мешаете? Вам с этими мальчишками подружиться надо, еще и помогать будут.
Н и л а. Как у них глазенки блестели! Ух, отчаянные…
Ф е д о р. Вы говорите так, будто они вас не ударили, а…
Н и л а (восторженно). Особенно этот, Сашка… Синяк у него вечно под глазом, то под правым, то под левым…
Ф е д о р (в недоумении). Так это ж он вас и ударил…
Т у з и к о в а. Еще не так надо бы.
Ф е д о р. Что вы сказали?
Т у з и к о в а. А то, что такому представительному, как вы, можно познакомиться и с какой-нибудь почище.
