— Что-что?
— Господи боже, соберись! — настойчиво попросил Джон. — Инстинкт размножения сильнее материнского инстинкта.
Глядя в доброе, мягкое лицо Джона, Мадлен удивлялась: почему она никогда не говорила ему всей правды? Когда она, убитая горем и растерянная, вернулась из Ки-Уэста и решила заняться психотерапией (ее отец сделал широкий жест и согласился финансировать обучение), знакомство с Джоном оказалось спасательным кругом. У него только что умер от СПИДа лучший друг, поэтому их как магнитом потянуло друг к другу. Много месяцев они просто-таки зависели друг от друга, пытаясь залечить душевный надлом. После семи лет крепкой дружбы и сотни часов взаимных сеансов, когда они раскрывали душу, выплескивая свое разочарование, печаль и тоску, она так и не рассказала ему самое главное о себе — о том, что случилось, когда она была еще подростком. Возможно, из-за того, что она сама отказывалась верить, что живет во лжи, что ее размеренная жизнь, самоуверенность, выдержанность — всего лишь маска. Ей было неимоверно стыдно.
— Ты меня совсем не слушаешь, — обиженно заметил Джон. — Может, поговорим о миссис Неттл?
— А что, если мы не будем затрагивать эту тему? — попросила Мадлен. — Ты знаешь, что я о ней думаю, или вернее, о твоем отношении к ней. Это нездоровая взаимозависимость пациента и врача. Более того, она просто сумасшедшая. Тебе не следует тратить ни свое время, ни ее…
— Вот как! — нахмурился Джон. — Хороший же ты советчик!
— Прости, — вздохнула Мадлен, — но мы обсуждали миссис Неттл уже сто раз.
Краешком глаза она заметила бледно-голубую машину, а следом раздался знакомый грохот. Она посмотрела через живую изгородь в сторону парковки, заранее зная, что это на своем стареньком «Тандерберд Триумф»[9] приехал Гордон. За его спиной на заднем сиденье пристроился пассажир. Мадлен следовало хорошенько подумать, прежде чем вести сюда Джона, ведь именно Гордон впервые пригласил ее в «Лошадь и повозку».
Джон проследил за ее взглядом.
— Старенький мотоцикл, но крепкий. Гляди-ка! Разве это не твой молодой археолог?
— Пожалуйста, не смотри в их сторону, — попросила Мадлен и отвернулась. — Он больше не мой.
— Правда? И с каких это пор?
— Вот уже три дня.
— Господи, а чего же мы здесь сидим… Почему ты мне ничего не сказала? В чем…
— Не поворачивайся, а то он подойдет.
— Не подойдет, — ответил Джон. — Он с женщиной. Нет, не с женщиной, с девочкой. Вероятно, с дочерью.
— У него нет детей.
Любопытство взяло верх, и она обернулась. Гордон помог миниатюрному созданию с волосами цвета воронова крыла снять шлем. Девушка сбросила кожаную куртку, открыв брюки с заниженной талией и майку. Между ними — голый живот. Джон чуть не подавился от смеха.
