В судебных архивах XVI века много протоколов о пьяных драках в церкви. И зачинщиками их часто бывали пасторы и даже епископы. Так, в средневековом Бергене священник спьяну спалил полгорода от одной свечи. А богослов и ученый Генрих фон Рантцау задавался вопросом не о том, пить ли вообще, а о том — что, сколько и в какой компании.
В то время как южные средиземноморские цивилизации практиковали оргии и вакханалии, древняя Русь вела до такой степени целомудренный образ жизни, что ни в одной из сохранившихся летописей, ни в одной берестяной грамоте тех времен ученым не удалось найти ни одного упоминания о пьянстве или распутстве.
Летописи сохранили точную дату знакомства с напитком, отдаленно напоминающим, то, что мы сейчас называем водкой. Так вот, согласно записям, первый глоток водки Русь сделала только в тысяча триста восемьдесят девятом году. Отметим, что к этому моменту Европа пила крепкое, как минимум, сто лет. Любопытно, что русский двор, отхлебнув по глоточку иностранного пойла, пришел к выводу, этот гадкий напиток пить нельзя. Зато можно использовать в медицинских целях для промыва ран. Так и продавали ее долгое время в аптеках по каплям.
«В древней Руси не было, во-первых, традиции пьянства как таковой. Русь не была пьяной. Пили в основном на пирах княжеских, пили на тризнах (похоронах), пили по большим праздникам. Жизнь средневекового человека была настолько тяжелой, что добывание хлеба насущного занимало основное время. И праздников было не так уж много. Поэтому вот таких уж прямо совсем загульных пьяниц не было. Даже в Русской Правде почти нет законов о пьянстве», — говорит кандидат исторических наук Ирина Абрамова.
Летописи свидетельствуют, что в дохристианской Руси не было ни крепких напитков, ни вина, поскольку у нас не выращивали виноград. Зато славяне пили квас, сбродивший мед, брагу и сбитень. Чайники на Руси, например, появились задолго до появления самого чая и служили для подачи сбитня. Иностранные дипломаты называли этот напиток русским глинтвейном. Это сравнение возникло, видимо, потому, что в морозы сбитень согревал мгновенно.
О сбитне слагали песни, он фигурировал в сказках, пословицах, поговорках. Не меньшей популярностью пользовался и монастырский мед. Этот напиток имел крепость не более трех градусов.
«Монастырский мед можно было употреблять, потому что там все ингредиенты, которые можно было употреблять в пост, потому что там минимальный градус. Свежий мед, только приготовленный, не имеет вообще никаких градусов. А если уже настоявшийся — может быть три градуса максимум», — говорит ресторатор Яна Питкевич.
