«Одновременная посадка большого количества тяжелых четырехмоторных бомбардировщиков является сложной и ответственной задачей. “Летающие крепости” справились с ней “на отлично”, — написал в «Правде» все тот же Петр Лидов. — Первой приземлилась “летающая крепость” с надписью “Янки Дудль” на фюзеляже. Господин Гарриман и представители Верховного командования союзников тепло поздравили экипаж с успешным завершением перелета и удачной атакой по важной вражеской цели».
Но Ричарду было уже не до этой встречи. Он не видел, как бригадный генерал Эйкер вручил генералу Перминову благодарственное письмо президента Рузвельта и медаль «Легиона Заслуженных» (Legion of Merit) за помощь в создании американской авиабазы, а генерал Перминов произнес ответную речь и преподнес Кэтлин Гарриман огромный букет роз. Главнокомандующий Средиземноморскими авиационными силами союзников генерал-лейтенант Айра Эйкер был самым высокопоставленным американским офицером, посетившим Советский Союз, и генерал Дин оглянулся в поисках генерал-майора Славина, который прилетел из Москвы специально, чтобы приветствовать Эйкера от имени Генштаба Красной армии. Но Славина не было, и речи произнесли генералы Дмитрий Грендаль и Джон Дин. Они заявили, что отныне немцам негде спрятаться от справедливого возмездия за их преступления. Геббельсовская пропаганда, кричащая о близком расколе союзников, потерпела полное поражение — сегодня союзники продемонстрировали миру свое единство, и Гитлер лишится сна от страха перед американо-британскими бомбардировками с запада и с юга и совместными американо-русскими бомбардировками с востока…
А потом еще одним букетом цветов женщина-капитан Красной армии встречала каждого командира приземлившихся B-17. Да, я не оговорился — она встречала их одним и тем же букетом. Поскольку в разрушенной Полтаве уцелела лишь одна цветочная оранжерея, то цветов удалось набрать только на два букета. Один вручили Кэтлин Гарриман, а второй… Вслед за тем, как командир очередного B-17, спрыгнув из люка своего самолета на землю, получал этот букет и — после короткой переклички экипажа офицером НКВД — вместе с экипажем уходил в сторону палаточного городка, капитан-переводчица догоняла его, выпрашивала этот букет обратно и бежала встречать следующий самолет…
Но, повторяю, Ричард Кришнер ничего этого не видел — ни кинооператоров, которые снимали торжественную встречу союзников, ни тем более еще одно пикантное событие: как разбуженный ревом прибывших самолетов и прибежавший на аэродром генерал-майор Николай Славин скандалил со стоявшими в оцеплении американскими технарями, которым было приказано не подпускать посторонних к американским «боингам». Поскольку у Славина не было подписанного Перминовым пропуска, ему, невзирая на его генеральские погоны и красные лампасы на брюках, пришлось смотреть на приземление самолетов союзников вместе с набежавшими к аэродрому местными жителями. Взбешенный Славин прорвался к ВПП только к самому концу торжественной встречи и матом покрыл Перминова за то, что его вовремя не разбудили. Генерал Дин пишет в своих мемуарах, что, выгораживая Перминова, он всячески пытался взять вину на себя, но Славин не остыл до самого вечера…
