И тут Ричард увидел свои «пруды»! Они были севернее железной дороги, но они были!
— Есть! Есть «пруды»! — радостно крикнул он. — Север тысяча двести! Гейтс, ты видишь?
— Вижу. И ВПП вижу, — отозвался Гейтс.
— Сбросить газ. Заходи на посадку, — Эйкер посмотрел на часы: 14:20. И приказал в ларинг: — Внимание! Всем пилотам! Помните, что я сказал при вылете. Мы должны показать русским классную посадку! Высший пилотаж! Всем ясно?
И в тот же момент на земле сначала услышали, а потом и увидели самолеты Эйкера.
— Вот они! — радостно крикнул генерал Дин и показал на три точки, возникшие далеко в небе.
С тех пор как пришло сообщение о бомбежке Дебрецена, все они — Аверелл Гарриман, его дочь Кэтлин, генералы Дин, Уэлш, Перминов, Грендаль и Левандович, полковник Кесслер, три дюжины журналистов, кинооператоры и, конечно, наземный персонал аэродрома — уже не спускали глаз с расходящихся облаков. Прикатив на летное поле в своих джипах, военные и дипломаты расположились вблизи посадочной полосы, и теперь, задрав головы, смотрели на запад. И когда ветер разорвал тучи, все увидели армаду огромных бомбардировщиков, выплывающих из облаков. Их было много, очень много! Серебристые гиганты, они шли плотными, как на параде, семерками, заполняя все небо и оглушая землю мощным ревом своих могучих двигателей. Солнце, прорвавшее облака, сияло на их огромных фюзеляжах и крыльях.
«Совершив неблизкий перелет над Европой, бомбардировщики шли четким боевым строем, демонстрируя прекрасную организацию», — написал в «Правде» ее военный корреспондент Петр Лидов.
Впереди, вожаком, летел B-17s «Yankee Doodle» с номером двадцать три на носовой части. Снизившись до высоты трехсот метров, он пролетел над аэродромом, сделал красивый скользящий разворот над водой северного Лавчанского Пруда и, выпустив переднее шасси, вышел на траверс посадочной полосы. И вдруг… Вдруг Ричард, стоявший в пилотской кабине за спиной второго пилота, увидел чудо — там, внизу, из воды пруда поспешно выбегала на берег юная нимфа, русалка, да просто «Венера» Боттичелли! У Ричарда остановилось дыхание, он вжался лицом в боковое окно, но ревущий самолет уже миновал пруд и видение исчезло. Но оно было, было, он видел Ее! Наверно, она голой купалась в пруду, а рев самолетов испугал ее, и она выскочила на берег…
В 14:24 колеса «Yankee Doodle» коснулись стальных плит посадочной полосы и понеслись вперед по мокрой траве. Гейтс выжал педали тормоза, но на скользкой траве тормоза не стопорили гигантскую машину весом за двадцать тонн и с размахом крыльев свыше тридцати метров. Испуганно глянув на генерала, Гейтс с такой силой вдавил тормоза, что намертво заблокированные передние колеса лопнули от трения о стальные плиты, и самолет, миновав рулежку к стоянке, только чудом замер у самого края ВПП. Ричард увидел, как в ужасе застыли лица генералов Дина и Уэлша, но еще невиданная в СССР гигантская «летающая крепость» была первым тяжелым четырехмоторным стратегическим бомбардировщиком, коснувшимся русской земли, и встречавшие его русские зааплодировали. Они и не заметили (или сделали вид, что не заметили) лопнувших колес. Тем паче, что вслед за «Янки Дудль» уже заходили на посадку следующие бомбардировщики, и нужно было начинать торжественную встречу союзников…
