— Тем лучше, — Турецкий ухмыльнулся. — Больше передвижений — больше неразберихи. А вам сейчас именно это и требуется: шум создать, неужели неясно?
Клиенты неопределенно пожали плечами: нет, с логикой у них далеко не все было в порядке…
Уже перед выходом Александр Борисович позвонил Агееву:
— Как там ваши дела?
— Устраиваются, оформляют документы, мне тут фактически делать уже нечего. Если у тебя не будет… хм, дополнительных поручений. Специально для дам-с… Как, ваше благородие? Предупредить о возможном ночном визите?
— Ладно, — засмеялся Турецкий, — не валяй дурака. Там тебе действительно больше нечего делать, а тут есть, и немало. Словом, Филя, когда ты убедишься, что у них все в порядке, бегом назад. Возьмешь у Али распечатку по Грошеву, ознакомишься и вместе с Алей отправишься в гости к одной мадам. Я хочу, чтобы Аля сегодня употребила весь свой драгоценный женский талант следователя и расколола бывшую жену Грошева до самого основания. Узнала все самое прекрасное из того, что той особо ненавистно в бывшем супруге. Ибо ни один, даже лучший, сыщик на свете не сумеет добиться в данной ситуации того, что может сделать наша Аленька. И на это я очень рассчитываю, — он взглянул на зардевшуюся девушку и подмигнул ей ободряюще.
— А моя роль? — спросил Филипп.
— Обеспечение полной безопасности младшего юриста. На случай неожиданного появления их сынка. А затем выйдешь со мной на связь, возможно, опять кое-кому потребуется физическая защита…
— Борисыч, у меня, если не возражаешь, есть встречное предложение.
— Ну, валяй.
— Нельзя немного переиграть?
— Что ты конкретно имеешь в виду?
— Оставь мне разведенную женщину, ты ведь знаешь мою слабость. Мне на них везет, нюх особый. Лена по пути рассказывала об этой Татьяне Прокопьевне довольно подробно, я даже для себя приличный фоторобот составить сумел. Она, если ты не в курсе, на пятнадцать лет моложе Грошева, не шибко красивая, но… обаятельная, то есть как раз в моем вкусе. А вот сынка ее вполне можно передать нашей Аленьке. Она тверда, как драгоценное черное дерево, и гибка, как лозинка, значит, самый для нее клиент, он обязательно клюнет. И Алька запросто его охмурит и раскрутит. Я подумывал уже, что с сынком Грошевым не столько сила нужна и не угрозы, сколько женская хитрость. Но это, сам понимаешь, мое личное мнение, и оно может не совпадать с мнением начальства. Тогда я готов соответствовать.
— А что? — Турецкий задумался ненадолго. — В твоих соображениях больше резона, чем у меня. Я согласен. Кстати, и за Альку можно не беспокоиться, она теперь, после занятий с вами, утихомирит кого угодно.
