— Хватит, Том, — поморщился профессор и вдруг улыбнулся, — А то заговорю на языке с большим словарным запасом.
— Не надо, доктор. — остановил его Арчер. — У нас, слишком мало времени для шуток.
— Согласен. Мне касается, вас очень интересует, по-чему пансион в Сен-Адере называется «Черная Эльза».
— Вы читаете мои мысли, — живо отозвался Арчер. — Особенно. что значит «черная»?
— Очень просто и никакой мистики — насколько я сейчас помню, в холле этого бельгийского отеля стаяла сосновая статуя, статуя обнаженной женщины.
— Ага! Ну наконец. — Арчер удовлетворенно затянулся. — А как она выглядела?
— Как? Легко сказать. — Профессор подумал. — Высотою, наверное, около четырех футов и семи дюймов[18], на круглом мраморном постаменте. По манере работы — раннее Возрождение. Слушайте, я опять ничего не понимаю, — закончил он растерянно. — Она же слишком большая.
— Все поймете, немного терпения, док. Меня интересует цвет — это самое важное.
— Цвет? Но я же сказал — черное дерево, — недоуменно ответил профессор.
— Да нет же. — Томас досадливо поморщился. — Постамент из мрамора, он был белый?
— Белый, да. Э, вы явно уходите в сторону — мы говорим о статуе, а не о том, на чем она стояла в пятьдесят седьмом.
— Нет, позвольте. Цвет статуи и постамента — вот наша отправная точка, которой мне так недоставало! — Томас в возбуждении сломал сигарету. — В рукописи об этом не говорилось, что меня здорово смущало. А теперь… Черное и белое, разве вам это ни о чем не напоминает?
— О многом, да — опять это навязчивое сочетание мрака и света. Но разделить вашу бурную радость я не могу — я стал суеверен, как средневековый монах. И так же глуп.
— Не скажите! Вся игра вокруг Хеллингтона — лишь последствие деяний трех бедных братьев-бенидиктинцев из Дальцигского аббатства. Но каков мотив! Ей-богу, просто в голове не укладывается! — Арчер в волнении зашагал по каюте, дымя, как паровоз, новой сигаретой.
— Не хотите поделиться своими открытиями, Том?
— Поделюсь. Что еще с вами делать? Но мы должны завершить семисотлетнее дело красиво… Вот она, загадочная фигура! Да, а что вы не можете понять?
— Не позабыли ли вы в эйфории собственных открытий про комментарии Шрайдера? — прищурился Дэвис.
— А, ящик отца Марка, епископа, так? Конечно, Шрайдер писал, что длина сторон его не могла превышать и полутора футов. Это вы имеете в виду?
— Ну да — статую в него не спрячешь. И как вы сможете объяснить это маленькое противоречие?
