Но вот Борис вскрикнул. Пристально изучая с гондолы живую, а не книжную географию границ Советского Союза, он заметил — пока еще очень далеко — еле видное плоское судно без труб, шедшее очень быстро.
Очевидно, это было уже судно Штатов — моторный миноносец пограничной стражи.
Дмитрий Феоктистович быстро взглянул на высотомер, что-то занес в записную книжку и сказал:
— От нас до судна сорок километров. Нужно поскорее подниматься в облака. Ну, Борис, приготовься выбрасывать лишнее.
— Почему сорок километров? — спросил Борис.
— Очень просто — мы в центре горизонта, мы его видим, под нами слегка шарообразная, проще же — горизонтальная поверхность. Высота, на которой мы находимся, — три километра. Построй фигуру и вычисли. Ну, да нам не до того, тетка твоя подкурятина, — буркнул он. — Открывай чемодан! Что там?
— Шар с пробкой.
— Оставь.
— Вот эта бутылка.
— За борт!
— Консервы.
— За борт!
— Какая-то коробка.
— Оставь.
— Ботинки.
— За борт!
— Какие-то волосы…
Дмитрий Феоктистович покосился на профессора:
— Оставь…
Через полминуты из чемодана было выброшено немало вещей.
Затем последовали вещи Бориса, потом — невзирая на протесты — выбросили профессорский цилиндр, в котором опытный глаз Дмитрия Феоктистович приметил двойное дно и передатчик. Выбросили весь взятый балласт. Но шар едва поднялся.
Между тем, миноносец виднелся теперь отчетливей.
Тогда Дмитрий Феоктистович, достав из кармана веревку, подошел к ничего не подозревавшему профессору, внезапным быстрым движением связал ему руки и под визг и крики, раздавшиеся из профессорского горла, проворно полез по лестнице к шару.
Борис не успел ничего сказать, открыл рот и с ужасом следил за тем, как широкая фигура Журавлева поднималась к клапану аэростата. Его неизменный белый балахон развевался в воздухе, и отважный ассистент больше чем когда-либо походил на огромную чайку, которая качалась на прозрачной веревочной лестнице высоко в сером вечернем небе.
— Дергай за веревку! — раздался сверху голос Журавлева.
Борис дернул и открыл клапан. Из аэростата вырвался воздух, и гондолу резко бросило вниз. Но сразу же вслед за этим Дмитрий Феоктистович бросил новый небольшой шарик с отвинченной пробкой — новую порцию гелия — и аэростат начал ровно и быстро подниматься, пока не скрылся за облаками.
— Уфф! — устало, но довольно вздохнул Журавлев, спустившись с лестницы, и весело посмотрел на профессора.
Но профессор в изнеможении сердито пыхтел и не желал глядеть на обидчика.
