Серафина, давясь от отвращения, поднялась, вытерла руки о склизкую кору ближайшего дерева и пошла дальше искать дорогу.
Внезапно впереди снова послышались голоса, и Серафина, воспрянув духом, заторопилась на шум. «Может, это путешественники! – обрадовано подумала она. – Или охотники».
Но, пройдя несколько шагов, девочка резко остановилась. Уже знакомые ей звуки теперь раздавались гораздо ближе: громкие, хриплые голоса, как будто странные дети бегали по лесу, играли и перекрикивались. Серафине опять стало страшно. Руки и ноги задрожали от напряжения. Теперь звуки были над ней и повсюду вокруг, но она по-прежнему никого не видела.
– Покажитесь! – требовательно крикнула Серафина.
Что-то резко коснулось ее плеча, и она мгновенно кинулась на землю, готовая защищаться. Черный силуэт пронесся над головой, всколыхнув воздух, и опустился на дерево. Серафина почувствовала, как зашевелились волосы на затылке.
Она снова огляделась – и увидела их. Сначала одного, потом второго… Хриплые крики, которые слышала Серафина, были карканьем тринадцати воронов. Они перелетали с дерева на дерево, переговариваясь на своем древнем наречии. Но вороны беседовали не только друг с другом, они смотрели на нее, вились вокруг, пытались говорить с ней. Потом, словно раздосадованные ее бестолковостью, несколько воронов принялись кидаться на нее, выставив когти. Нападали или предупреждали о чем-то? Она не понимала.
– Отстаньте от меня! – закричала Серафина, закрыв голову руками, и бросилась бежать.
Она нырнула в густой подлесок, где крупные птицы летать не могли, и, охваченная ужасом, помчалась, не разбирая дороги.
Остановившись наконец, чтобы отдышаться и посмотреть, не гонятся ли за ней птицы, Серафина обнаружила, что стоит на чем-то твердом и плоском. Приглядевшись, она увидела прямой ровный край большого серого камня.
«А это еще что такое?» – подумала девочка.
Камень был частично утоплен в землю, но Серафина присела рядом и смахнула с него грязь и листья. Тогда ей открылась гладкая гранитная плита. Серафина прочитала угловатые буквы, которые кто-то когда-то выбил на ее поверхности:
Здесь наша кровь, и пусть лежит она
Тиха, недвижна и спокойствия полна.
Серафину прошиб холодный пот. Она испуганно посмотрела по сторонам. Всего в нескольких шагах лежала еще одна серая плита. Сбросив сухую листву, девочка прочитала:
Иди сюда, ко мне, с тобой вдвоем
Давай убийцу моего убьем.
Клоуэн Смит (1799–1843)
«Так. Мне здесь совсем не нравится. Это же могилы…».
