– Эстонцы, как утверждают местные политики, всегда были европейцами. Эстония в своем движении далеко ушла на Запад. Так далеко, что теперь она получает гуманитарную помощь из ЕС. В Вильянди, и не только, при распределении гуманитарной помощи из Евросоюза нашли насекомых. Раздача пакетов с сухими продуктами питания приостановлена.
Я мог бы продолжить, но, пожалуй, достаточно. Нужны ли тут комментарии? Это грустная и почти безнадежная картина жизни. Виновата ли тут Россия, бросившая людей на произвол судьбы? Да, конечно. Но нынешняя власть России – не русская, там правят разрушители. Чем больше развалят, тем ближе к цели. От России ожидать нечего. Виновата ли Эстония? Да, конечно. Ей должно быть, по меньшей мере, стыдно. Но ей не стыдно. Эстония не Канада.
«Мы только мошки, мы ждем кормежки». Больше всего повинны в своей жизни, конечно же, сами униженные и оскорбленные. Тема эта уже набила оскомину, но храбрости в людях не прибавила. Примерно год назад профсоюз учителей эстонских и русских школ организовал общереспубликанскую забастовку. Цель – повышение зарплаты учителей. Не все учителя вышли на площадь. Особенно неприглядна картина в русской среде. Приведу выдержку из статьи Марианны Тарасенко – журналиста, в прошлом педагога – с оценкой некоторых итогов состоявшейся забастовки.
«Но почему бастовали не все? Причины, как мне объясняли в частных беседах, две: потеря оплаты труда за день и многоликий страх. Чего боялись? А всего – давления со стороны администрации школы (а ну заругают). Языковой инспекции (а ну нашлют), вышестоящих инстанций (а ну уволят) и просто потому, что боялись. А ведь если бастующие достигнут цели, то зарплату всем поднимут. Так зачем же рисковать?
Разговоры о потере дневного заработка вообще смешны: ну сколько это, тридцатник? Так что, цена достоинства этих людей – 30 евро? Какая знакомая сумма! Что же касается страха, то, честное слово, надоело слушать: и не только потому, что работодатель большинства бастовавших – город Таллинн – забастовку поддерживал, как и другие самоуправления, в которых у власти стоят центристы. Я не хочу (уверена, не я одна), чтобы моего ребенка учили запуганные существа, которые вот уже двадцать лет боятся собственной тени. Кого они сделают из наших детей? Что вообще происходит?
Для того, чтобы распрямить палку, ее нужно перегнуть.
Мао Цзэдун
Я тоже работала в школе в это самое «непростое время» и тоже сдавала экзамен по госязыку. И не помню, чтобы на работе чего-то сильно пугалась. Не потому, что я такая смелая (как любой нормальный человек, я боюсь болезней, бандитов и стихийных бедствий, а как нормальная женщина – допустим, мышей), а потому, что ничего там страшного нет, а над принципом «как бы чего не вышло» меня когда-то учили смеяться мои учителя. Некоторые из них еще работают. И они бастовали. И я бы бастовала. Учитель, по большому счету, должен бояться одного – потерять лицо в глазах учеников: это профессиональная смерть».
