— Командор!
Тарханов вздрогнул и отложил ручку:
— Артем, сколько раз я тебя просил…
Юноша влез в иллюминатор звездолета и приник головой к груди Тарханова. «Как он смел и ловок, — думал командор, обнимая Артема и чувствуя тепло юношеского тела. — Да полно, какой же он лорианин? Артем землянин. Он наш!»
— Командор, я улетаю на три дня.
— Опять? Я боюсь за тебя…
— Мне скоро семнадцать. Не переживай за меня, командор. Я ученик землян. Я хочу больше узнать о Лории, чтобы подарить ее землянам, такую громадную и голубую. Но я так мало знаю о ней. Почему здесь нет никого? Такие огромные просторы — и никого. И мне становится страшно. Почему нас только двое? В минуты дикого страха я слышу твой голос, всегда спокойный и уравновешенный, будто ты все знаешь в жизни. Буду ли я когда-нибудь таким, как ты? Ты научил меня тайнам физики и математики. Я могу проложить курс звездолета на Землю. Но я не знаю, почему мы одиноки. Я хочу увидеть Землю, хочу увидеть своих сверстников…
— У тебя все впереди, Артем.
— Знаю, что все впереди. Я вернусь на Землю…
«Ты не был на Земле. И придется ли побывать на ней?..» подумал Тарханов, с трудом расстегивая ворот рубашки.
— Принеси воды.
Слова Артема расстроили его. Он уже давно не чувствовал себя так отвратительно, как сейчас. «Милый мой мальчик, что же я тебе отвечу? Что ты не землянин? Что тебе не суждено побывать на Земле? Я не могу этого тебе сказать. Я не скажу этого тебе». Тарханов чувствовал, как заходится сердце, он задыхался.
— Командор, выпейте воды.
Тарханов прильнул к стакану.
На Земле Тарханов не знал отцовского чувства. Очень давно, так давно, что не верится, Наташа сказала ему, что у них будет сын. Тарханов, не видел сына. Его сыном стал Артем. Может быть, надо сказать Артему правду? Но что изменится от этого? Надо ли разрушать мечты этого юноши? Люди, люди, явитесь ли вы на Лорию?
Тарханов открыл глаза. Смутные мысли все еще кружились в голове. Артема в салоне не было.
— Я скоро вернусь, командор, — услышал он голос Артема. Как всегда, юноша приветливо поднял руку и улыбнулся. — На пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы…
Молодость, молодость! Только что ты кипела страстями, а сейчас успокоилась, улыбаешься, как будто и не было тяжелого разговора. Как будто и не мечтал ты о Земле. А старость все помнит, ничего не забывает.
В первые годы еще теплилась надежда на возвращение Юханена. Потом надежда погасла.
Тарханов опасался, что люди захандрят, начнут опускаться. Этого не случилось. Каждый звездолетчик, отправляясь в далекий путь, заранее готовил себя к самым трудным условиям жизни. На Лории эти условия были до банальности однообразны… Сначала беспокоила радиация. Звездолетчикам приходилось ходить в защитных костюмах. Потом она исчезла. Одуряющее однообразие свело бы с ума, если бы не работа. Она выручала. Разумное существо потому и считается разумным, что оно всегда рабогает и, работая, отдыхает.
