— Иван Васильевич, — обратился Тарханов к астроботанику, — прошу достать бортовой журнал, он в том ящике… Благодарю. — Сделав соответствующую запись, он отложил журнал в сторону. — Садитесь, товарищи. Нам ничего не остается делать, как ждать. Радиорубка?
— Радиорубка слушает, — металлическим голосом ответил робот.
— Запишите радиограмму. Галактика, Млечный Путь, планетная система Солнца, планета Земля, Хабаровск, Звездный Совет, председателю Комитета галактической связи. Звездолет «Уссури» попал в окружение белых шаров. Координаты звездолета…
— Радиограмма принята.
Тарханов включил микрофон и повернулся к обзорному экрану. Белые шары приближались к защитному полю звездолета. Казалось, что это пчелиный рой летит в поисках пристанища. Шары кружились, отскакивали, прижимались к защитному полю, вновь отскакивали и вновь касались поля, потом замирали.
— Такое впечатление, будто каждый старается принять наиболее удобную для себя позицию, — тихо сказал астрофизик Антон Итон.
Скопление белых шаров вокруг звездолета принимало форму огромных буртов хлопка. Проходила минута, вторая, третья… Проходил час, еще час… Звездолет мчался с такой же скоростью, как и раньше.
— Радиоаппаратура внешней связи вышла из строя во время передачи.
— Причины?
— Не удается выяснить.
— Возможности исправления?
— Ноль.
Тарханов выключил микрофон и некоторое время сидел молча. «Случилось самое страшное», — подумал он и тихо оповестил товарищей:
— Связь с Землей прервана.
— Что это, по-вашему, командор? И что они собираются делать? — Астроботаник внимательно посмотрел на Тарханова. Вы извините меня, я впервые в космосе и впервые встречаюсь с шарами. Быть может, для всех эта обычное явление…
— В том-то и дело, что не обычное… Если бы я знал, что они собираются делать…
Звездолетчики с напряжением следили за экраном. На панели загорелся зеленый огонек.
— Докладывает главный ЭЛЦ. Скорость корабля сто тысяч километров в секунду… Скорость девяносто семь тысяч… Скорость девяносто три тысячи… Скорость восемьдесят семь тысяч… Курс корабля изменился на две секунды…
— Тяга? — с волнением спросил Тарханов.
— Тяга нормальная. Антивещество поступает в нормальных дозах.
— Слушай меня, ЭЛЦ! Управление беру на себя. Управление беру на себя. Скорректировать курс корабля. Восхождение двадцать секунд.
— Есть восхождение двадцать секунд.
Скорость корабля продолжала падать.
— По местам, друзья. Через пять минут начнем ускорение.
Тарханов опять соединился с главным электронно-вычислительным центром:
