Эту наивную версию я слышал в течение всего дня.
Слышал такой разговор. Лейтенанта милиции окружила компания "калек", инвалидов Отечественной войны.
- В общем, несчастный народ, - говорит лейтенант. - Многие небось с первого дня войны на фронте.
- Ясно! Тоже досталось.
- Точно. Ох-хо-хо!!. Война проклятая. (И мать-перемать.)
Записываю все это наспех, очень небрежно. Недосуг. Но день этот оставил память светлую. Что-то очень хорошее, о чем я, впрочем, и раньше знал, но о чем забываешь, увидел я в характере русского человека.
* * *
Вечером навестил больную Олю С. Там было еще несколько девушек и одна пожилая учительница. Кто-то сказал, что один "эксцесс" все-таки сегодня был. На Крымском мосту несколько мальчишек забрались на ферму и обстреляли фрицев из рогаток.
Девушки засмеялись, а старая учительница сказала:
- Ничего смешного не вижу! Мне стыдно. Этих ребят плохо воспитали. Им не внушили, что такое благородство, не объяснили, что лежачего не бьют.
* * *
Поет по классу рояля.
* * *
Маленький мальчик:
- Папа, подари мне такой вот кинжальчик.
- А что ты с ним делать будешь?
- Ну, что... Мальчишков тыкать.
* * *
Довольно благообразного парня лет 16-17 сняли с трамвайной "колбасы", ведут в милицию. Кепка его - в руках милиционера.
- Вы кепку не ломайте! Учтите это, - не ломайте!
* * *
Пилит мужа. Тот сидит с ногами на стуле, покорно кивает головой и бубнит:
- Да, да, я - гадкий. Я гадкий, Иринушка. Я знаю - я гадкий.
Шестилетний Алеха слушал-слушал эту самоуничижительную похвальбу отца, не выдержал и крикнул из своего угла:
- А я - гадее!
* * *
Вечером на пустынной Пятницкой улице господин в коверкотовом пальто спутнице:
- Посмотри, какая луна шикарная.
* * *
- А, черт слепоносый!
* * *
Редактор детского журнала на собрании сотрудников говорил, что журнал должен постоянно напоминать детям о жертвах, понесенных их отцами и дедами:
- Наши читатели, товарищи, ни на минуту не должны забывать, что они ходят по костям и черепам.
1945
Эпиграф:
"Все было ужасно, но никто не ужасался".
Викт. Гюго, "93-й год"
* * *
У Павелецкого вокзала небольшой ларек, павильончик. На нем вывеска:
"ЭЛЕКТРИФИКАЦИЯ САМОВАРОВ".
* * *
Хлестаков-журналист редактору:
- Я тебя могу забросать Героями Советского Союза!..
То есть у него материала - во!
* * *
Еще недавно, три года назад, он был совсем как огурчик. Ходил гоголем, выпятив грудь, поблескивая чем-то золотым - не то зубом, не то кольцом. А ныне - согнулся, сгорбился... Где его зубы? Где его блеск? Где его модный костюм - не то голубой, не то бежевый? Ничего не осталось от прежнего Л. только разве что голос - важный, барственный, ленивый и снисходительный, да и в нем, пожалуй, куда меньше лени, чем самой простой усталости.
