* * *
Должен сказать, что мне всюду было хорошо. И всюду - даже на пропахших карболкой нарах запасного полка было интереснее, лучше, чище и, главное, душевно спокойнее, чем в гостинице "Москва".
Навещали меня Тамара Григорьевна Габбе, С.Я.Маршак, И.М.Жданова с Алехой... В казармы никого не пускали, свидания происходили во дворе или даже на улице, у ворот.
Самуил Яковлевич хлопотал, чтобы меня направили в военное училище. Но для этого нужно было пройти очень строгое медицинское обследование. Пошли мы на это обследование вдвоем: я и совсем молодой парень, рабочий завода имени Ильича, Михайлов. Здоровяк. Атлетического сложения. Тоже хотел в училище.
Нас послали на комиссию. Это было где-то поблизости. Пришли мы туда в последнюю минуту, бородач-доктор уже снимал халат, собирался уходить. Мы стали канючить, просить обследовать нас. Пошумел, посердился, но наконец смилостивился:
- А ну - давайте ваши бумаги и раздевайтесь. Быстро только.
Михайлова он почти не слушал. Меня заставил приседать, задерживать дыхание, слушал и через трубку и ухом.
Потом сказал: "Одевайтесь", присел к столу и стал заполнять наши сопроводительные бланки...
С этими бланками мы вышли во двор. Я посмотрел:
"Годен".
- А у тебя что?
- Тьфу, черт, - сказал Михайлов. - Что это? Почему? "Ограниченно годен. Сердечная недостаточность". Какая к черту недостаточность?!!
Я понял, что произошло. Бородач перепутал бланки - мою недостаточность приписал Михайлову. Кричать об этом я, конечно, не стал, обстановку оценил молниеносно: Михайлов молод, у него все впереди, его могут и еще раз обследовать. А меня - черта с два.
- Волновался, наверно, - сказал я с лицемерным выражением сочувствия.
- Что верно, то верно, - сказал он, слегка успокаиваясь. - Волновался я здорово.
С тех пор не прошло и полугода, а я уже начисто забыл, как мы добирались до Болшева. Где-то, еще в Москве, мы, человек двадцать будущих офицеров, стоим в строю. Рядом со мной, слева, стоит человек, с которым я полчаса назад познакомился: Павел Барто, первый муж А.Л.Барто.
Вижу в отдалении С.Я.Маршака и А.И.Любарскую. Приехали меня проводить.
Здесь, на этом плацу, мы получили назначения - в разные училища.
В Болшево нас прибыло четверо.
* * *
И вот вижу, как на сцене или на экране. Почему-то не очень светло, скорее даже полумрак, как на картине "Военный совет в Филях", хотя в комнате горит электричество. Скорее всего настольная лампа.
За столиком сидит офицер, капитан, а перед ним стоят, вытянувшись, четверо новобранцев.
