Антуан задумчиво потеребил бородку.
— Вам случайно не удалось услышать разговор того многочисленного собрания?
Я отрицательно мотнул головой. Признаюсь, далось это с некоторым замешательством. Антуана я видел второй раз в жизни, и при близком знакомстве он также вызывал большую приязнь. Дело даже не в том, что кардинал спас от пуль. Его открытое лицо совсем еще не старого человека и взгляд глубоких и очень проницательных глаз вызвали доверие. Только такому человеку мог служить Фосс, ему хотелось верить.
Тем не менее, я соврал. Я обязан Антуану и, клянусь именем Харуза, сполна отплачу по долгу! Если только он не назовет чрезмерную цену, тогда я просто смоюсь. Но в любом случае влезать в дворцовые интриги желания у меня нет.
— Жаль. Очень жаль, — сказал Антуан. — Даст бог, их замыслы быстро всплывут на поверхность. Не так ли, Оливер?
— Так, монсеньер.
— Скажите, Град, — обратился ко мне кардинал, — что вы знаете об интронизации в сан первосвященника королевства?
Вопрос Антуана сбил с толку и показался неуместным, но я честно ответил общеизвестными истинами.
— В любом королевстве после смерти старого кардинала совет архиепископов выбирает нового. В Арнии в этом вопросе решающее слово имеет король, — Антуан смотрел на меня спокойным, но очень проницательным взглядом. Я не понимал, зачем у меня вызнается то, что скажет последняя столичная кухарка. — После новый кардинал отправляется в Тиму, где папа утверждает его в сане. А новый первосвященник королевства присягает целованием святого перстня Бога Сына.
— И что потом? — пытливо посмотрел на меня кардинал.
— Потом новый кардинал отвечает на дюжину вопросов папы о вере и свершениях церкви в королевстве. Затем отвечает на дюжину вопросов епископов Тимы и задает свои двенадцать вопросов.
— И никто не в силах лгать и лукавить, ибо святая сила перстня Бога Сына не позволяет сие, — подытожил мой рассказ Антуан и тяжело вздохнул.
Я решил, что кардинал вспомнил о, мягко говоря, натянутых отношениях между арнийской церковью и священным престолом. Скоро выяснилось, что я ошибся.
— Что скажете, Николас, — Антуан стиснул четки, — если узнаете, что святой перстень украли, а взамен подсунули искусную подделку?
Я не клирик. Не набожный прихожанин. Я вор.
— Вы хотите вновь украсть святой перстень и вернуть его в Тиму, и чтобы это сделал я.
— Да, Гард! — глаза кардинала словно запылали. — Вы вновь украдете его и вернете Матери Церкви. Только сначала отдадите его мне. Через полгода я буду в Тиме на утверждении моего сана. Перстень должен быть у меня! От этого выиграет священный престол, арнийская церковь и Арния.
