— Со дня похорон королевы маршал практически не показывается на людях, а Гриффил наоборот с помпой вернулся в столицу после амнистии всем ссыльным. Но через три дня почему-то отправился в свое родовое поместье.
— Довольно интригующе. Они ведут между собой переговоры?
— Нет, и это абсолютно достоверно.
— Уже радует. Необходимо подобрать к ним ключи, а, если не получится, нужно нейтрализовать влияние обоих на двор и парламент. Все наши усилия необходимо сосредоточить на этой цели. Даже Хартс вторичен по сравнению с маршалом и герцогом.
За ширмой говорили еще долго, и я, никогда не интересовавшийся арнийской политикой, начал терять интерес к происходящему. По правде говоря, я совершенно запутался в омуте представших передо мной интриг.
Понятно было только одно. Хоть Мария-Луиза и слыла изрядной стервой, но за корону цеплялась крепко. Покойница железной хваткой держала парламент и душила малейшие поползновения дворцовых группировок в сторону собственной власти. После её кончины двор зашевелился, распался на старые и новые альянсы. Аристократия вгрызлась друг другу в глотку и начала схватку за ум и душу молодого короля.
Я размышлял, как в этой мутной воде доставить королю Герарду бумаги Дамана. Может быть просто, по-воровски, проникнуть в покои арнийского монарха? Но не уверится ли тогда король, что бумаги поддельные?
— Задумался, Христофер? Или вино в голову дало?
Это был Фосс. В мятом плаще и с синяками под неспавшими долгие часы глазами.
— Пойдем, — продолжил Фосс, — время собирать камни.
Я молча последовал за Оливером. Меня охватило сильное волнение.
— Здесь Даман.
— Не только он, — мрачно ответил Фосс.
На дворе стемнело окончательно. К экипажам масок прибавилась новая карета без гербов, только стояла она чуть поодаль. За ней в причудливой игре теней фыркали лошади еще одних вооруженных охранников. Фосс направился прямиком к прибывшему экипажу. Мы залезли внутрь.
— Монсеньёр, — вырвалось у меня. — Ваше…
— Не нужно, Гард, — перебил меня кардинал Антуан. — Не время для формальностей.
Я все же поцеловал перстень арнийского первосвященника, одетый поверх багровой перчатки. Людям моей профессии негоже лишний раз гневить Бога Отца и Бога Сына.
— В трактире герцог Чезмур и компания, — сказал Оливер.
— Очень занимательно, — кардинал даже поддался вперед. — Их много?
— Кажется, здесь собрались все.
— Впрочем, так и должно быть, — скорее себе сказал кардинал, — старому лису давно пора показать нос их ссылки. Многое отдал бы за то, чтобы знать, о чем они шепчутся.
