— Не густо.
То есть, конечно же, никто и не рассчитывал на то, что Маринке достанутся златые горы, но…
Я-то промолчала, а Маринка не стерпела и брякнула:
— Во какие мы с тобой стали барахольщицы! Печалимся, что после убиенной старухи нам мало перепало…
— Глупая! — рассердилась я. — Опять накручиваешь на пустом месте! Видела бы тех теток, которые шуровали в квартире Мордвиновой после нас! Как они копались в вещах! С какой алчностью хватали все, что плохо лежало! Ножом за плинтусами ковырялись! Вот жуть, так жуть! Как же они терпят, что все эти старые актрисы в драгоценностях ходят! Кстати, а где же драгоценности самой Мордвиновой? В коробке ведь одна дешевка…
— А ведь верно… Сливкин говорил, что у неё много драгоценностей. Разворовали, выходит?
— Во время пожара, — уточнила я. — Может, и пожар устроили, чтоб разворовать… Может, у неё был какой-нибудь драгоценный-предрагоценный бриллиант… Интересные дела…
— О чем это вы тут?
На пороге кухни стоял Павлик Паоло — в трусах и старых тапках с обшлепанным задником. Кудри-лохмы в живописном беспорядке клубились на его голове. Он, вроде, глядел на нас, но не видел. Его блуждающий взгляд выражал скуку.
— Обогатились, значитца? — спросил, почесывая голую грудь. — Демократы фиговые кинули вам призыв — «выживай, как можешь!»№ — вы и стараетесь… На пивко будет хоть?
— Не надо, Павлуша, — попросила Маринка. — У тебя сейчас работа идет. А выпьешь пива — захочешь водки и пошло-поехало…
— Оно, милая ты моя, все одно и пошло и поехало. Думаешь, под моей фамилией мои картинки поедут в Испанию? Не-а, посредник поставит самую базарную на нынешний базарный день. Тут хоть пей, хоть не пей… Э-э-э! его взгляд вдруг стал осмысленным. Он увидел вазу-конфетницу из металла, которую мы поставили на холодильник. — Это ещё что такое, девушки?
Схватил, повертел в руках и так, и сяк, и вот эдак, и заплясал на месте:
— Девицы-красавицы! Да ведь это, может, Фаберже! Может, самый настоящий Фаберже! Вон и морские коньки… Если, конечно, не подделка… Если не подделка, то много каких красок самолучших можно накупить! И холста! Не держать же эту штуку за пазухой, а? Не ставить же на комод, которого у нас и нет. Не лезть же с ней к гостям, чтоб похвалиться! Продать и дело с концом! Я бы такие себе красочки понакупил! Я бы такие картинки нарисовал! И пошли ко всем чертям огурцы-помидоры! Конечно, если ты, Маринка, не пожадничаешь и не упрячешь эту в сущности бестолковую штучку себе в бюстгалтер. Были б мы графьями или банкирами, собирали б коллекцию ну тогда да… А так… голь перекатная… Обратить сей предмет в денежки, и дело с концом! Кто за? Кто против? Расцениваю ваше молчание как знак солидарности. Я бы, между нами, накупил бы ещё обоев, сделал бы ремонт. Мы же лет двадцать не ремонтировались… Краны текут, сантехнику менять… Или я не прав?
