— Да это моя… родственница, — нашлась Маринка. — А то мне плохо было… а с ней мне лучше…
— Повторяю, — произнес прокурор, глядя на Маринку, исключительно на нее. — Уголовное дело по факту… направили для дальнейшего расследования в РУВД. Но это ещё не значит, что Мордвинову кто-то сжег. Это все ещё надо доказать. Или опровергнуть. Она могла сама себя сжечь.
— Ради интереса? — сорвалось у меня.
— Зачем ты уж так, очень? — спросила меня Маринка на бегу, когда мы неслись к автобусной остановке, потому что опаздывали в Дом ветеранов. Вроде, ничего мужик…
— Тогда, если он такой хороший, праведный, почему держит дело Мордвиновой где-то в углу, без расследования? Младенцу известно — искать преступника или преступников, если, конечно, хочешь их найти, надо в первые же часы после того, как совершилось преступление. А Мордвинова умерла больше двух недель назад! Что все это значит?
Позже Одинцова подтвердит:
— Обращают внимание его слова «для дальнейшего расследования». Интересно, а что они, в прокуратуре, выяснили за все предыдущее расследование? Сумели ли с точностью установить хотя бы то, что смерть наступила именно в результате пожара? А пожар, в свою очередь, — от кипятильника? Нет и нет. И почему уголовное дело возбуждено только 18 мая, то есть спустя пятнадцать дней после трагедии? Дети мои! Черная история! Подумайте хорошенько прежде, чем за правдой скакать… Кому-то явно не хочется, чтобы эта самая правда оказалась на свету. Возможно, он не один, а в шеренге, в связке, где «один за всех и все за одного»?
Но мы с Маринкой решили действовать и действовали — отправились ещё в один «Дворец правосудия», называемый Районное управление внутренних дел. И здесь нас добил окончательно своим искренним наплевательством ко всей нашей истории следователь Малофеенко Рудольф Владиленович, молодой, лет двадцати шести, при галстуке, источающий юморок и запах одеколона.
Выслушав нас, ответил с энтузиазмом человека рискового, веселого, а точнее, раздолбаистого:
— Да что вы привязались ко мне со своей девяностолетней старухой! Тут молодых почем зря убивают… Ну хотя бы и убили! Ну и что? Мне сейчас все свои дела бросать и бежать разыскивать убийц этой вашей древней старухи? Да у меня двенадцать готовых убийц по курсу!
— К-как? Г-готовых? — я становилась заикой.
— Ну тех, кого взяли прямо с орудием убийства! С топором, с ножом! И свидетели — вот они, соседи! И все эти убийцы в Бутырках сидят. А ещё два «висяка» болтается… Мне что, надо ещё третий себе подарить? Гляньте в угол, вон в тот. Видите?
