В первый миг я почувствовала смущение. У девушек в креслах и на полу непристойно заголились ноги, у некоторых платья были расшнурованы и спущены до талии, и я вообразила, что попала все-таки на оргию, а не на последствия охоты. Но люди в комнате были неподвижны и слишком бледны даже для пудры. Больше пяти тел. В основном девушки, но было и двое юношей. И… это была не та охота, — поняла я, подойдя ближе. На шеях, груди убитых цвели алые цветы укусов. Аккуратные и… жестокие, как не кусает ни одно животное. Здесь пировали темные твари.
Я глянула на тело младшего Калькара в кресле, встретилась с остекленевшим взглядом светлых глаз, и меня замутило. На щеке юноши алела роза укуса.
«Когда они успели убить его, я помню его в танце «Солнца и Луны»?!
Сняв перчатку, я коснулась щеки мертвеца. Кожа была еще теплой. И вдруг с ужасающей отчетливостью я представила, как дочь танцует там, в зале, одна в окружении неизвестно скольки темных тварей…
Я ринулась к выходу, но на пороге комнатки столкнулась с Гедеоном Вако.
— Ариста, что ты, что ты, — мягко по-отечески сказал он, принимая в объятия, крепковатые для отцовских. — Тварей здесь уже нет, они насытились и ушли, успокойся.
— Там, в зале, Антея! — я рванулась, но Вако удержал за плечи.
— Бальная зала — самое безопасное место во дворце, — продолжал увещевать он. Голос первого министра вдруг обрел чрезвычайную приятность, бархатистость. — Не кричи, не поднимай панику. Начнется хаос, а в хаосе они легко заберут еще несколько жизней, понимаешь?
— Я… мы с дочерью немедленно уезжаем! — выкрикнула я и пошатнулась. Воздуха не хватало, и вдохнуть поглубже не позволял корсет, узкий воротник обратился удавкой.
— Я провожу тебя в сад. Подышишь свежим воздухом и успокоишься, — в этот миг я нашла в зале Антею: она все также танцевала с Митто и счастливо смеялась, откинув голову, чувствуя себя первой красавицей бала. Напряженное тело чуть расслабилось, и Вако, легко преодолев остатки сопротивления, повлек меня к другому выходу из комнаты. Короткий коридор — и мы в саду. От холодного воздуха легкие сначала спазматически сжались, но скоро дыхание выровнялось. Сад по контрасту со дворцом был тих и безлюден, только в кронах деревьев нахохлилась стая больших черных птиц. В этой обстановке разум прояснился.
— Спасибо, Гедеон, — искренне сказала я Вако, по-прежнему держащему меня в кольце сильных рук. — Я пойду за Антеей.
— Хорошо, только… — обруч его рук стал теснее. — Обещай, что никому не расскажешь, что видела в комнате. Там уже прибираются.
