— Мы взлетим сделаем посадку в двухстах километрах отсюда, передал он Огилви. — Это задержит их на пару дней.
— Мне возвращаться, сэр?
— Решайте сами.
— Пассажиры недовольны, они хотят ещё пополнить свои коллекции. Я остаюсь. Если потеряю вас из виду, найду по маяку.
— Ладно.
Лейф повернулся к микрофону внутреннего оповещения:
— Включить сирену. Проверить наличие всех членов экипажа на борту. Приготовиться к подъёму.
— Правило Седьмое, — усмехнулся Пэскью. — Любое действие, причиняющее неоправданный ущерб невраждебной форме жизни, признаётся самым большим нарушением Кодекса Контакта. — Он иронично развёл руками. — Итак, они ползут к нам, как огромная армия ленивцев, а мы должны бежать, поджав хвост.
— Вы придумали что-то лучше? — раздражённо спросил Лейф.
— Нет, ничего. Что за чёрт!
Завыла сирена. Вскоре «Громовержец» стало слабо трясти, что указывало на то, что камеры сгорания и стартовый ускоритель находятся уже в разогретом состоянии. Внезапно в рубку с диким выражением лица влетел Хоффнэгл. В одной руке он сжимал скрученные в рулон таблицы для контакта.
— Это, наверное, шутка? — заорал он, размахивая таблицами и даже забыв добавить «сэр». — Мы успешно проработали здесь две вахты, потратив на эти беседы всё свободное от дежурства время, и один из них уже только что закончил рисовать орбиту. Теперь вы отзываете нас.
Он ожидал ответ, весь кипя от негодования.
— Мы меняем место.
— Меняем место? — Он посмотрел так, как будто никогда не слышал о подобных вещах. — На какое?
— В двухстах километрах отсюда. Хоффнэгл недоверчиво уставился на Лейфа, громко глотнул, открыл рот, затем закрыл его и снова открыл.
— Но это значит, что нам нужно будет начинать всё сначала и уже с другой группой?
— Боюсь, что так, — согласился Лейф. — Те, с кем вы пробовали говорить, могли бы лететь с нами, но попытка заставить их понять, что от них требуется, займёт слишком много времени. Ничего не остаётся, как всё повторить заново.
— Нет! — завопил Хоффнэгл, совершенно обезумев. — Нет! Всё, что хотите, но не это!
За его спиной неожиданно возник Ромеро.
— Что не «это»? — Он тяжело дышал и выглядел, как загнанная скаковая лошадь.
Пытаясь рассказать ему недобрую весть, Хоффнэгл, казалось, забыл все слова; всё, что ему удалось сделать, было несколькими невразумительными жестами.
— Специалист по контакту, не способный установить контакт с другим специалистом по контакту, — заявил Пэскью, продемонстрировав научный подход к происходящему.
