Мы покидаем поверхность планеты и выходим на устойчивую орбиту. Это означает продолжительную работу без сна и отдыха, за что вы должны благодарить тех, кто пошёл на предательство.
Круин помолчал и добавил:
— Всё ли ясно?
Один человек над тысячью.
Тревожная тишина.
— Приготовиться к отлёту! — резко приказал Круин и повернулся к своему кораблю.
В этот момент навстречу ему с криком: «Спасайтесь, Круин!» — бросился капитан Сомир. Он выхватил из кобуры пистолет и выстрелил в воздух.
Многоголосый рёв людей за спиной Круина нарастал подобно шквалу. Круин схватился за рукоятки пистолетов и резко обернулся. Но он больше не слышал ни выстрелов, ни яростного рёва. Что-то невыносимой тяжестью сдавило ему голову, земля придвинулась навстречу ему; он раскинул руки, как бы ища опору, и погрузился в бездонную тьму.
Одиночество
Чуть тлеющие остатки сознания улавливали нечто похожее на тяжёлый топот ног, отдалённые крики людей и глухие удары, которые сотрясали землю под неподвижным телом Круина.
Потом он почувствовал, как кто-то льёт ему на лицо воду.
Круин с трудом сел, обхватил руками раскалывающуюся от боли голову. Первое, что предстало перед его глазами, был кусок неба, прорезанный лучами восходящего солнца. Вот он увидел перед собой Джузика, Сомира и ещё нескольких человек. Их лица были в синяках и ссадинах. Одежда порвана и вся в грязи.
— Их было слишком много, — услышал Круин голос Джузика. — Вы не приходили в сознание всю ночь.
Круин тяжело поднялся.
— Сколько человек убито?
— Ни одного. Мы стреляли поверх голов. Всё равно было слишком поздно.
— Поверх голов? Разве оружие для того, чтобы стрелять поверх голов?
— Не так-то это просто, — сказал Джузик с едва уловимой ноткой вызова в голосе. — Особенно когда перед тобой товарищи.
— Вы тоже так считаете? — резко обратился Круин к остальным.
Капитаны смущённо поддержали Джузика, а Сомир сказал:
— Мы просто не успели ничего сделать. Нашей ошибкой было то, что мы проявили колебание. А когда человек колеблется…
— Оправданий быть не может. Вам был дан приказ, и вы должны были выполнить его, — обрезал его Круин. Его взгляд был полон презрения. Подбородок угрожающе выпятился вперёд. — Вы не соответствуете своему званию. Можете считать себя разжалованными. Убирайтесь от меня!
Они ушли. В немой ярости Круин вскарабкался по трапу, вошёл в корабль и осмотрел его с носа до кормы. Ни души! Губы Круина сжались в одну упругую линию, когда он подошёл к хвостовым отсекам. Топливные контейнеры были взорваны. Взрыв искорёжил двигатели, превратив корабль в бесполезную груду металла.
