— Это почему же такая разница?
— Так ведь когда мы летим от планеты к планете, а тем более из одной галактики в другую, проходят годы. Времени достаточно. Лети и омолаживайся.
— Здорово поставлено! Сколько же у вас живут люди?
— Как вам сказать… — почему-то смутился Ану. — Богатые, конечно, дольше, а тот, кому нечем заплатить за омоложение, меньше…
— Послушайте, Ану, — насупился Юрий, — а вам не кажется, что это не очень справедливо?
— Раньше не казалось, — вздохнул Ану. — Теперь, когда я наслушался земного радио, особенно вашего, то мне иногда кажется… Но с другой стороны… Вот, например, я так и не омолодил ни одного индейца. А почему? Потому что боюсь, что у меня не хватит энергии и биоманипулятор откажет: он требует немало энергии.
— Но ведь на крокодилов и даже змей у вас находилась энергия.
— Так она требовалась всего один раз. А на людей нужно постоянно…
— Ничего не понимаю! — искренне удивился и возмутился Вася. — Но это значит, что вы все время живете фактически один. Без товарищей. Вы хоть обучаете индейцев чему-нибудь?
Ану печально усмехнулся:
— Нет. Да и чему я их могу обучить? Ведь, в сущности, я знаю, точнее, знал одну лишь биологию. Теперь многое, конечно, забылось. Ну, знаю, как включить кнопки на тех приборах и блоках, что у меня остались. А все остальное…
— Да, но читать, писать, считать, наконец.
— А что читать и на чем писать? — пожал плечами Ану. — Считать я их научил. Так им и считать особенно нечего.
Ребята переглянулись.
— Вы не сердитесь, — поспешил объяснить Ану, — и не осуждайте. Это же очень просто — осуждать. Вы поймите… Как я мог жить по-другому? Как? Я и в самом деле кое-что знал там, на планете Саумпертон. Но постепенно порастерял свои знания, многое забыл. А самое главное — ведь мы учились с помощью блоков, видеомагнитофонов, ночного обучения, а на книги и на самостоятельное мышление у нас как-то не очень обращали внимание. И потом, я думал все время о главном: остаться в живых, не потерять надежду выбраться. Вот я и тренировался с теми блоками, что сохранились. Остальное меня даже не интересовало.
Постепенно ребята поняли, что Ану достоин скорее жалости, чем осуждения. Прожить столько лет и не только не научиться ничему новому, но даже позабыть то, что знал когда-то, — это и в самом деле страшно. И еще выходило, что в той, далекой и, видимо, высокой цивилизации, из которой примчался Ану, жизнь строилась по каким-то совершенно неведомым и непонятным для ребят законам. Подумать только: он жил исключительно для себя, заботился только о себе, а все остальное его не интересовало!
