– Тик-так, малыш, – шепнул альбинос. – Тик-так! Время уходит.
Я протянул ему револьвер.
– Так вышиби себе мозги, если такой нетерпеливый.
– Хорошая попытка! – хохотнул Зверь, завернулся в плащ и зашагал по коридору, на ходу продолжая править точильным бруском лезвие разделочного ножа. Того самого ножа, которым мне первый раз вырезали сердце.
– Стой! – окликнул я его.
Альбинос обернулся.
– Ну?
– Ты ведь просто образ из моей головы, – сказал я. – В действительности ты существуешь лишь там. Мог кто-то еще пробраться в мое сознание?
– Да ты окончательно рехнулся!
– Уже давно. Еще когда выдумал тебя.
Зверь хмыкнул.
– Кто конкретно беспокоит тебя, малыш?
Я собрался с духом и сознался:
– Маэстро Марлини.
Гримаса отвращения превратила и без того страшную физиономию альбиноса в гротескную морду каменной горгульи.
– Не стоило тебе убивать его, – заявил Зверь.
– Это не ответ!
– Лео, у тебя в голове такая пустота, что слышно, как свистит между ушами ветер. Там в каменном мешке заперт одинокий маленький мальчик – и больше никого нет. Драть! Даже я сбежал оттуда при первой же возможности! – выдал альбинос и зашагал прочь.
– Гад! – выдохнул я ему в спину.
– Я все слышал! – послышался в ответ тихий смешок, а потом Зверь растворился в тенях, словно его и не было вовсе.
Я убрал револьвер в карман халата и заглянул в чулан, где альбинос побросал вскрытые ящики и коробки. В одной из них сверху лежала серебряная рамка с фотографией мамы; я счел нужным прихватить ее с собой, а больше ничего трогать не стал. Просто прикрыл дверь чулана и поднялся на второй этаж.
Лилиана крепко спала. Я поставил рамку с фотоснимком на туалетный столик, кинул халат в кресло и осторожно, чтобы не разбудить Лили, забрался под одеяло. После встречи с вымышленным другом мне было не по себе, но нервозность не помешала задремать. Я больше не боялся кошмаров, напротив, с радостью укрылся в мягких объятиях сна от навалившихся забот и проблем реальности.
Во сне я стоял посреди бескрайней степи, и всюду, куда только доставал взгляд, под легкими дуновениями ветерка покачивались алые маки. Голову дурманил густой аромат цветов, захотелось лечь на землю и уставиться в бесконечно-синее небо, но прежде чем я успел осуществить это желание, за спиной раздался женский голос:
– Красиво, не правда ли?
Я резко обернулся и оказался лицом к лицу с молодой девушкой в неуместном для прогулки по степи длинном платье. Некоторый недостаток изящества открытого и симпатичного лица с лихвой перекрывался очарованием юности, но красавицей незнакомка с лучащимися ясным огнем глазами мне вовсе не показалась.
