– Где я нахожусь?
– В больнице, – спокойно ответил профессор Берлигер и улыбнулся. – Разве это не очевидно?
– В какой именно больнице я нахожусь?
– Ответьте лучше, как вы себя чувствуете? – перебил меня хозяин кабинета. – Боль или головокружение ощущаете?
– Ощущаю, – подтвердил я, поскольку самочувствие и в самом деле оставляло желать лучшего. Мысли путались, никак не удавалось сосредоточиться на чем-то одном, душу подтачивал изматывающий страх.
– Сухость во рту? Дать вам воды?
Меньше всего мне хотелось принимать подобные подачки, но пришлось наступить на горло собственной гордости.
– Дайте.
Профессор наполнил из графина стакан, напоил меня и поинтересовался:
– Чувствуете свое тело ниже ключиц?
– Не важно! – оскалился я, приподнял голову с каталки и потребовал: – Мне нужно поговорить с поверенным!
Берлигер убрал пустой стакан на подоконник и развел руками.
– Боюсь, не могу позволить вам этого сделать.
– Что значит – не можете? – опешил я.
– Общение пациентов с внешним миром запрещено правилами заведения.
– К дьяволу ваши правила! Позвоните моему поверенному немедленно!
– И не подумаю.
– Вы не имеете права удерживать меня помимо моей воли!
– А вот тут вы заблуждаетесь! – ответил профессор, взял со стола какой-то листок с синей гербовой печатью и поднес его к моему лицу. – Вердиктом судьи округа Кулон вы направлены на принудительное лечение в связи с острым расстройством критического мышления, представляющим опасность для окружающих.
Строчки перед глазами плясали и расплывались, и я лишь выдохнул:
– Что за ерунда?!
– Цитирую: «находясь в бессознательном состоянии, пациент высказывал угрозы и оскорбления в адрес ее императорского величества, перемежая их экстремистскими заявлениями религиозного характера».
– Нет! – рыкнул я. – Все было совсем не так! Я помню вас, вы заплатили, чтобы забрать меня сюда!
– На фоне ранения у вас развилось параноидальное расстройство психики.
– Дайте мне позвонить поверенному!
– Вы пробудете в нашей клинике до полного исцеления.
– Слушай, ты! – оскалился я. – Если не дашь позвонить, я тебя убью!
Профессор посмотрел на меня с неприкрытым презрением.
– Угрозы вам не помогут.
– Вовсе нет, – улыбнулся я, и по лопнувшей губе вновь заструилась кровь. – Это никакая не угроза.
– Что же это тогда?
– Обещание, профессор. Простое обещание.
Я потянул за краешек всколыхнувшегося в душе Берлигера страха, но в моей крови было слишком много морфия, и сосредоточиться на фобиях профессора не получилось. Головокружение сменилось острой головной болью, пришлось закусить губу и зажмуриться.
